– Так значит, сударь, вы хотите опровергнуть законы морали?
– Ну да, конечно! Хоть смертные и держатся за них крепко, как утопающий за соломинку, я хочу найти способ освободить их от глупейших предрассудков. Я хочу показать им жизненную правду. Задуманная мною пьеса сильно отличается от детского лепета так называемых добродетельных людей. По моему замыслу, семь смертных грехов не только не станут препятствием на пути к блаженству, но как раз наоборот – если не помогут его достичь, то уж, во всяком случае, никак не помешают. Одним словом, Аретино, я собираюсь ставить Безнравственную Пьесу.
– Что за благородный замысел! – воскликнул Аретино. – Меня восхищает ваша попытка противостоять потокам сладенькой водички, льющейся на нас с небес, всей этой дешевой пропаганде, цель которой – наставить нас на тот путь, что объявляется истинным. Но позвольте вам заметить, сударь, что если мы попробуем разыграть такую пьесу, лицемерный гнев государства и церкви падет на наши головы. И потом, где мы найдем труппу, способную сыграть такую пьесу? И как мы укроемся от всевидящего ока церкви, легко проникающего за кулисы?
– Не беспокойтесь, дорогой мастер, – улыбнулся Аззи. – Для постановки моей пьесы не нужна сцена, не нужны актеры. И зрительный зал и публика тоже не нужны. Моя пьеса пойдет как бы сама собой. Действие будет разворачиваться в привычных условиях, а актерами будут самые обыкновенные люди, мыслящие и чувствующие, а не изображающие чувства. Мы ничего не будем придумывать заранее. Мы дадим своим актерам только самые общие указания и предоставим им позаботиться о деталях, а уж как они поведут себя в той или иной ситуации, будет зависеть только от них самих.
– Но как же быть с моралью вашей Безнравственной Пьесы? – удивился Аретино. – Ведь для того, чтобы вывести подобающую мораль, нужно заранее знать, чем все закончится.
– У меня есть несколько идей на сей счет, – сказал Аззи, – и я непременно поделюсь с вами своими планами после того, как мы договоримся. Пока же я ограничусь только намеком. Видите ли, я до известной степени могу управлять сложной механикой причинно-следственных связей в Подлунном мире.
– Однако для того, чтобы сделать подобное утверждение, сударь, необходимо быть посланцем Небес или Ада – одним словом, принадлежать к миру сверхъестественного, – заметил Аретино.
– Сядьте ближе, – сказал Аззи, – и слушайте меня внимательно.
Аретино, немного смущенный повелительным тоном Аззи, придвинул свое кресло поближе к креслу гостя.
