Когда я вышел из алькова, размышляя в таком духе, мне припомнилась мелькнувшая у меня как-то мысль о том, что уж если мы способны поступать так с нами самими…
Я не стал возвращаться обратно в Жилую Комнату по пройденному пути, но отправился кружным путем в другом направлении; добрался до медленной, узкой боковой дорожки и некоторое время ехал на ней. Слева от меня тянулась ровная, возвышающаяся перегородка — внутренняя стена здания, покрытая абстрактными узорами, которой не было видно конца. По правую сторону располагались огромные, полуосвещенные кварталы Жилой Комнаты, занимаемые по своему усмотрению отдыхающей публикой.
Я изменил направление, перейдя на другую дорожку, движущуюся под прямым углом к предыдущей, и оглянулся. Позади, в нескольких сотнях ярдов, появилась фигура, которой не было, когда я встал на транспортер. Я переждал минуты две и опять посмотрел в ту сторону. Никуда он не делся и тоже изменил направление. Даже приблизился, потому что шел по дорожке.
Подождав несколько секунд, я тоже пошел. Скорее всего, он был совершенно ни при чем, но в тот момент никакая предосторожность не казалась мне излишней. Я опять сменил дорожки на следующем пересечении, но оборачиваться не стал.
Я видел, что мы двигаемся в направлении достаточно людного участка.
Когда мы проезжали по этому району Жилой Комнаты, я сошел вниз неподалеку от расставленных там мягких диванов, сделал несколько шагов и опять оглянулся.
Да, он был теперь на этой дорожке и смотрел на меня.
Я повернулся, сложил руки на груди и, в свою очередь, уставился на него. Меня окружали десятки людей, беседующих, читающих, перекусывающих, играющих в карты. Я чувствовал себя среди них в полной безопасности. Он, должно быть, тоже пришел к такому выводу, если желал мне зла, так как сразу же отвернулся от меня и проехал мимо. Провожая его взглядом, я почувствовал некоторое удовлетворение, отдавая должное собственной бдительности и находчивости. Но это чувство сразу же испарилось, как только я отвел руки от груди и до меня дошло, что я, сам того не сознавая, расстегнул подмышкой слева застежку на своей куртке и схватился за металлоидный транквилизирующий пистолет, какой носил там каждый из нас. Потом страх в полной мере завладел мной, и я понял, что, на самом деле, он не покидал меня ни на миг. Эмоционально подкошенный, раздувая в себе искру гнева в надежде воспламенить огонь мужества, я двинулся вперед и снова встал на дорожку.
