Он взял ее за руку, и они направились к Дыре.
— И все развлекались и веселились! — воскликнул я. — Извини, Глория, я на минутку: зов природы.
Я быстренько нырнул в уборную, закрыл за собой дверь и остановился, разглядывая собственное отражение, перед маленьким зеркалом, которое висело на противоположной стене. Я призвал на помощь всю свою волю, и отражение наконец в зеркале появилось. Значит, я тоже мог это делать? Мог телепортировать самого себя? Надо будет как следует овладеть этим искусством, превратить его в безупречное умение, в рефлекс, чтобы делать это так же легко, как Адам. Я сразy представил себе, как без конца буду бегать в туалет — чтобы иметь возможность попрактиковаться.
note 31А пока что я внимательно рассматривал собственное отражение в зеркале.
— Еще какие-нибудь указания будут? — спросил я у него.
— Пока нет, — ответило отражение. — Побудь пока там просто так. Правильный выбор времени в нашем деле решает все.
Я вернулся в гостиную и обнаружил, что Глория беседует с Эштоном Эшем, который больше уже не являлся членом вокальной группы «Ай-Ти» и был одет в джинсы фирмы «Levi», дорогущие кроссовки, черную итальянскую майку и светлую кожаную куртку. На ремне у него висели солнечные очки в красивом дорогом футляре. Увидев меня, он улыбнулся.
— Я как раз рассказывал, что решил попробовать попасть к вам просто так — просто проверить, получится ли у меня, и получилось отлично! — сообщил он мне. — Мне хотелось спросить у вас, не поможете ли вы мне, ребята, познакомиться с какими-нибудь приятными девушками? Может быть, кто-то из них тоже заходил сюда? Мне подумалось, что с теми, кто был вашими клиентками, у меня могло бы получиться куда лучше. Мне кажется, мы бы испытывали друг к другу большее расположение. Это было бы что-то вроде «круга старых однокашников»…
— Боюсь, вам придется самому подыскать себе даму сердца, — мягко сказала Глория. — Мы просто не в состоянии выполнять еще и функции бюро знакомств.
— Но приятных девушек так трудно… Он не договорил: из Дыры появился Адам рука об руку с Урсулой Шиптон. Ее омерзительное тряпье исчезло, и теперь она была в элегантном узком черном трикотажном костюме и красных босоножках. Ее волосы — вымытые, подстриженные и отлично уложенные — действительно оказались совсем светлыми. С левой стороны она заколола их красной коралловой заколкой. С плеча у нее свисала маленькая блестящая черная сумочка и красный свободный жакет ажурной вязки. А лицо ее, теперь дочиста отмытое, оказалось и вовсе прехорошеньким. Я бы ее ни за что не узнал, если б не скулы и яркие глаза. Она, пожалуй, выглядела даже моложе своего предполагаемого возраста.
