Князь почти не прикасался к пище. Попробовав очередное блюдо, он слушал музыку, изредка посмеиваясь шуткам своих людей.
Он прихлебнул шербет, кольца на его руке громко звякнули о стекло сосуда.
Перед ним вырос Хаукана.
— Все ли в порядке, Князь? — спросил он.
— Да, добрый Хаукана, все в порядке, — ответил тот.
— Ты не ешь наравне со своими людьми. Тебе не нравится еда?
— Дело не в продуктах, они великолепны, не в поварах, они безукоризненны, достойный Хаукана. Просто последнее время мой аппетит не на высоте.
— А! — с видом знатока промолвил Хаукана. — У меня есть кое-что на этот случай, как раз то, что надо. Только такой как ты и способен по-настоящему оценить его. Долго хранилось оно на специальной полке у меня в погребе. Бог Кришна неведомо как сохранил его сквозь долгие, долгие годы. Он дал его мне много лет назад, ибо предоставленный здесь приют пришелся ему весьма по вкусу. Я схожу за ним для тебя.
И он с поклоном покинул зал. Вернулся он с бутылкой. Еще не поглядев на наклейку, князь узнал форму бутылки.
— Бургундское! — воскликнул он.
— Точно, — сказал Хаукана. — С давно исчезнувшей Симлы.
Он понюхал бутылку и улыбнулся. А потом налил немного вина в грушевидный кубок и поставил его перед своим гостем.
Князь поднял его и долго вдыхал аромат вина. Затем, закрыв глаза, пригубил.
Все в зале из уважения к его наслаждению умолкли.
Потом он опустил бокал, и Хаукана еще раз плеснул драгоценный сок пино нуар, которому никогда не расти в этом мире.
Князь не притронулся к кубку. Вместо этого он повернулся к Хаукане и сказал:
— Кто самый старый музыкант в твоем заведении?
— Манкара, вот он, — ответил хозяин, указывая на седобородого мужчину, примостившегося, чтобы отдохнуть, за сервировочным столом в углу зала.
— Старый не телом, годами, — уточнил князь.
— А, наверное, это Дил, — сказал Хаукана, — если, правда, считать его музыкантом. Он утверждает, что был когда-то таковым.
— Дил?
— Мальчик при конюшне.
— А, ну да… Пошли за ним.
Хаукана хлопнул в ладоши и приказал появившемуся слуге отправиться на конюшню, привести мальчугана в мало-мальски приличный вид и поскорее прислать к пирующим.
— Прошу, не беспокойся о приличии, а просто пришли его сюда, — сказал князь.
Он откинулся назад и, закрыв глаза, погрузился в ожидание. Когда мальчик-конюший предстал перед ним, он спросил:
— Скажи, Дил, какую музыку ты играешь?
— Ту, что совсем не по нраву браминам, — ответил мальчик.
— Каков твой инструмент?
