Похоже, подобные мысли зародились и в голове Стюарта. Задумчиво глядя в карту, он спросил Кшиштинского:
— Командир! А не слишком велика эта база? Мне не верится, что за два года ее так расширили. Уж не собирался ли Иллион бунтовать?
— Вполне возможно, — Кшиштинский тоже провел кончиками пальцев по многочисленным царапинам на скале. — У Иллиона полно причин желать независимости. Точнее было полно.
— И правительство Лиги ни о чем не догадывалось? — Стюарт казался изрядно удивленным.
— Да все оно знало. Это политика у Лиги такая: дать гнойнику назреть, а потом его вскрыть. Так что, не будь аспайров, лет через десять бравый десантник Стюарт Бэйн штурмовал бы эту самую базу. А мы с Зарембой прикрывали его с орбиты. И повторил бы Иллион судьбу Большого Шрама.
Возле ворот флотского сектора дежурили незнакомые десантники в полной броне. Грозные, хорошо хоть штурмовые винтовки держали в заплечных зажимах. Денис с легкой завистью вгляделся в эмблемы на плечах: орел, держащий в когтях планету — Первая десантная. Дивизия, где служил его отец, та, куда после окончания первичных военных курсов хотел подать рапорт и он сам. Если бы ему позволили остаться в училище. Денис невольно сравнил их налитые мускулы со своими. Пусть тоже не слабак, но длительная жизнь при половинной невесомости, упор на математику и пространственное воображение. При всем своем старании он не мог выделять на тренировки достаточно времени. И в рукопашной любой из десантников сломал бы его в считанные секунды.
Один из стражей, мужик лет тридцати со шрамом на левой щеке, шагнул навстречу.
— Приложите ладонь.
Кшиштинский послушно приложил ладонь к сканеру. Тот пискнул и моргнул зеленым, подтверждая полномочия. Десантник отступил на шаг и поднес руку к откинутому забралу.
— Добро пожаловать на базу, сэр!
Как и ожидалось, к вечеру у Дениса разболелось все тело. Зато, к невыразимому удивлению, на базе сыскалась вполне приличная сауна. И как только что сменившимся с орбиты, им полагалось посещение вне очереди. Так что, не дожидаясь ужина, Денис утащил весь экипаж на водные процедуры.
В маленькой, уютно обшитой деревом сауне, он выставил максимальные сто двадцать градусов, чем вызвал возмущенные вопли командира со Стюартом, и хорошенько прогрел отвыкшее от такой роскоши тело. Первым не выдержал Кшиштинский, пробормотав что-то про сумасшедших, командир стремглав выбежал из сухого жара в комнату отдыха. Стюарт продержался подольше, чем вызвал искреннее уважение Дениса. Но в конце концов с ним на пару остался только Заремба. Он, казалось, и вовсе не замечал жары, от которой у Дениса сворачивались в трубочку уши. Лишь обильно выступивший на матово-черной коже пот говорил, что и бортинженеру приходится несладко.
