Задумка с запущенными в режиме ожидания торпедами ожиданий не оправдала, подлетающие «линкоры» расстреляли их походя. Для себя Хейз решил, если они разделят судьбу погибших, то он отдаст команду на запуск торпед лишь после прекращения разгона. Пусть компьютеры чужаков попробуют выделить отметки торпед среди обломков разбитого корпуса! Если разделят…
— Навигатор!
Тот даже не стал ждать вопроса, прочитав его в глазах коммодора.
— К моменту выхода в «зеленую зону», они будут отставать от нас на восемьдесят одну тысячу километров.
Офицер запнулся и продолжил, понурив голову:
— Если бы они не прекратили разгон на время стрельбы по нашим, то догнали бы, когда мы еще были в «красной зоне».
Постаравшись придать голосу подобающую твердость, Хейз кивнул.
— Наши товарищи с честью выполнили свой долг. И мы сделаем все, чтобы их жертва не пропала зря!
Голос его не знал сомнений, вселял уверенность в экипаж, но сам Хейз вовсе не был так уверен в успехе миссии. Больше всего его беспокоила дистанция, на которую сумеют подобраться «линкоры» врага. Она балансировала на грани досягаемости их оружия, а расчет границы «зеленой зоны» был усреднением математической теории. В реальности граница всегда «плавала», то приближаясь, то удаляясь от светила. Ненамного, но сейчас, когда все решали минуты, даже это могло сыграть свою роковую роль.
К концу погони Хейз изнемог от усталости. Почти десять часов трехкратной перегрузки вымотали уже немолодой организм практически до предела. Немногим лучше выглядели и остальные находящиеся на мостике офицеры. Редко когда кораблям приходилось разгоняться десять часов кряду. Исключением являлись разве что межзвездные курьеры, но пилотов для них специально тренировали и списывали на более медленные корабли, едва тем переваливало за тридцать лет. Постоянные перегрузки — не самое полезное испытание для человеческого организма.
Последние минут сорок Хейз прилагал ощутимые усилия, чтобы дыхание его оставалось по-прежнему неслышным, а в движениях не проглядывало предательской дрожи. Плевать на данные медицинских сенсоров — в молчании начальника медчасти, единственного имеющего к ним доступ, Хейз был уверен. Главное не выказать слабость перед экипажем! Хотя какая тут слабость — он прекрасно видел, что люди вокруг него тоже держаться из последних сил. Как же выдерживают пять с половиной гравов догоняющие их чужаки?
Хейз покосился на компьютерную модель. Отметка «Бастиона» почти достигла границы гравитационной сферы, но и преследователи уже практически вышли на дистанцию открытия огня. Теперь все решали минуты. Менее ста тысяч километров, и расстояние это сокращалось слишком быстро, почти на глазах. Хейз вывел индикатор гравитометра рядом с картинкой радара и теперь постоянно косился на горящую зловещим красным светом надпись «Вирт-привод заблокирован». По расчетам, гравитация Каштуры уже была достаточно ослаблена, чтобы вот-вот стало возможным открытие виртуального тоннеля. Скорее бы! Программа прыжка давно ожидала разрешения на запуск.
