В тысяче ярдов по левому борту подпрыгивала на волне шлюпка. Послышался всплеск, и на воде заплясало черное пятнышко – со шлюпки сбросили бочонок и тут же принялись грести подальше от линии огня.
– Пушка номер один! – заорал Джерард. – Цельсь! Взвести затворы! Пли! Запальные отверстия закрыть!
Громыхнула ближайшая к носу восемнадцатифунтовка. Десяток подзорных труб следил за ядром.
– Перелет и далеко вправо, – объявил Джерард. – Пушка номер два!
По очереди выпалили восемнадцатифунтовки главной палубы, затем двадцатичетырехфунтовки нижней. Даже опытные канониры тридцатью семью выстрелами с такого расстояния вряд ли поразили бы бочонок; он, целехонький, приплясывал на волнах. Пушки левого борта выстрелили еще по разу – бочонок был по-прежнему невредим.
– Уменьшим расстояние. Мистер Буш, положите руль на борт и подведите корабль на кабельтов к бочонку. Ну, мистер Джерард.
С двухсот ярдов бочонок могут достать и карронады; пока «Сатерленд» подходил к нему, их расчеты встали к своим орудиям. Пушки выпалили почти одновременно, корабль содрогнулся до основания, густой дым окутал полуголых людей. Вода кипела, разорванная тонной железных ядер, вдруг бочонок выпрыгнул из пенной воды и рассыпался на составные планки. Орудийная прислуга закричала «ура!».
Хорнблауэр дунул в серебряный свисток, чтоб больше не стреляли. Сияющие матросы хлопали друг друга по плечам. Радость увидеть, как разлетается в щепки бочонок, по их мнению, сполна вознаграждала за два часа изнурительных учений.
Со шлюпки сбросили еще бочонок, батарея правого борта приготовилась стрелять. Хорнблауэр, стоя на шканцах, блаженно щурился в ярком солнечном свете. Жизнь прекрасна. У него полностью укомплектованная команда, а умелых марсовых – больше, чем он смел надеяться. Пока все здоровы, новички быстро осваиваются с парусами, с пушками освоятся еще быстрее. Сухое летнее тепло действовало на него благотворно. Радуясь, как быстро сплачивается его команда, он позабыл тревожиться о леди Барбаре. Он наслаждался жизнью.
– Отличный выстрел! – сказал он. Одна из пушек нижней палубы удачным попаданием разнесла второй бочонок в щепки. – Мистер Буш! Проследите, чтоб сегодня вечером этому расчету выдали по чарке.
– Есть, сэр.
– Вижу парус! – донеслось с мачты. – Эй, на палубе! Парус прямо на ветре, быстро приближается.
– Мистер Буш, отзовите шлюпку. Положите судно на правый галс, пожалуйста.
– Есть, сэр.
Даже здесь, в каких-то пятидесяти милях от Франции, в двадцати от подвластной французам Испании, корабль, тем более идущий таким курсом, вряд ли окажется французским – в противном случае он был полз вдоль берега, не отваживаясь выйти в море и на милю.
