Но всё же культурный обмен происходил. Более продвинутые шгоро-шгоро использовали соль, занесенную из-за гор бродячими торговцами, и быстро приучили остальные племена солить пишу. Соленое мясо долго хранилось, в нем не заводились паразиты (вкус, правда, был весьма специфический). В конце нынешнего лета Марат даже попытался ввести денежную единицу, основанную на соляном обмене, — за расчетную меру предложил считать количество соли, удерживаемое на ногте большого пальца взрослой женщины, — но матери родов назвали эту идею злом и отвергли.
Соль выглядела как обыкновенная, земная — белые крупицы имели все свойства соли, за исключением вкуса — соль Золотой Планеты была сладкая, как сахар.
Вошли в обыкновение смешанные браки. В первые же месяцы объединения мужчины пчо и ндубо взяли в жены почти всех женщин и девочек шгоро-шгоро. Поскольку каждый брак сопровождался обязательным калымом и щедрыми подношениями матерям родов, Город охватила брачная лихорадка; во всех направлениях путешествовали ножи, кожаные ремни и сандалии, шкуры земноводной собаки, болотные тыквы, листья чируло и прочие ценные предметы быта. Период беременности у аборигенов составлял чуть более трех месяцев, и к началу сезона туманов в Городе родились больше ста пятидесяти младенцев, из которых, правда, около трети умерли, не прожив и нескольких недель, но Марат всё равно торжествовал.
Объединение племен равнины обошлось ему в двадцать восемь смертей. Но нынешний демографический взрыв многократно восполнил убыль.
Он, Марат, Хозяин Огня, лично убил двадцать восемь мыслящих существ. Но дал жизнь гораздо большему их числу. Может быть, Кровь Космоса учтет это, когда приведет к равновесию жизнь самого Марата.
В их мире смерть была бытовым происшествием. Они гибли каждый день. Взрослые мужчины — на охоте и в драках. Младенцы — от болезней и несчастных случаев. Как лечить местные недуги — Марат не знал и пока научился побеждать только вспышки дизентерии. Скольких он спас от смерти — посчитать было невозможно, впрочем, он и не пытался.
Убиты двадцать восемь, об этом лучше не думать, зато остальные живут сыто и плодятся.
Перед каждым боем он давал себе клятву, что сначала проведет переговоры. Но дикари просто не понимали, зачем приехавший верхом на носороге пятипалый пришелец предлагает им уйти с родовых земель. В ответ слышались только угрозы. Прирученный носорог не пугал аборигенов, широкие плечи и громовой голос всадника — тоже. Начиная бой, Марат использовал только парализующие заряды — и каждый раз тактика обездвиживания проваливалась. В первой же схватке с племенем тна пришлось вывести из игры всех взрослых мужчин и всех подростков старше четырех лет. Вступив победителем в пределы деревни, Марат понял, что теперь должен сражаться еще и с женщинами: заперев детей в чувствилище, они вышли к нему с короткими бытовыми ножами, пришлось отступить. Спустя двое суток завоеватель вернулся и увидел воинов тна очнувшимися и готовыми к новым боям. Более того, аборигены действовали заметно смелее. Видимо, усомнились в силе агрессора. Или, может быть, уверовали в собственную неуязвимость. Деморализовать врага, поджигая кусты и землю, тоже не удалось, и только смерть троих самых сильных и яростных самцов сломила волю к сопротивлению. Может быть, такова была генетическая программа этих существ: сопротивляться всеми силами — но только до того момента, когда начинается истребление; в конце концов каждый воин подчинялся воле своей женщины, а женщинам не нравится, когда их мужчины гибнут.
