— Девушка, — Номер Один приобнял служащую, а парень, почуяв волю, немедленно исчез.
— Дедушка! — задорно возразила «девушка».
— Из главного по организованной, — выпалил Номер Один и тронул нагрудный карман, где действительно лежали какое-то корочки, с удивлением отметил он. — Молодым человеком надо заняться. Так, займемся молодым, так. Где туалет?
— Иди туда, вот, честное слово, приспичило, из главного, не засерь мне смотри! — заворчала уборщица, которая людей видела насквозь.
Она показала ему путь ручонкой, много лет моченной в хлорке, но нечистой.
После чего скромно удалилась, а Номер Один, имея в кармане связку ее ключей, кинулся искать служебный вход.
— Что ходят тут, где Михална? — вызверилась на него какая-то баба в белом халате.
— Из главного по организованной, — быстро повторил Номер Один и опять тронул нагрудный карман. — Скрылся тут один. Где черный ход? Служебный?
— Так ключи у ней… У Михалны… — растерялась баба и показала рукой налево. — Там лестница наверх и налево вниз…
Он мигом нашел путь, успел выйти и запереть железную дверь, когда с той стороны Ящ начал толкать ее, потом срежетать, вскрывать. Но в замке был предусмотрительно оставлен ключик!
Номер Один, пройдя среди гнусных подробностей заднего двора, баков, хлама, помойных контейнеров и ломаной казенной мебели, нашел выход, запертую на засов калитку, и очутился на небольшой тихой улице. Ящ уже мчит сюда явно.
Остановил (сразу же, первую же) машину. Раньше водилы не тормозили как вкопанные. Он был хмур и удачлив. Все получалось.
— Мошшетэ ехаа-атть ф пооольниццу? — сказал Номер Один почти нараспев. Вот! Надо тянуть гласные!
— В какую, мистер? В каку больницу? — громко, как глухому, проорал шофер.
— Ти-иппа в плишайшую, ищу ттрука. Плисского ттру-ука у меня самочили.
— А, близкого друга замочили, — с сочувствием перевел на русский находчивый водила. — В ближайшую ему. Хельсинки? Финик, я-я?
Пока ехали, Номер Один себя обшарил и обнаружил потайной карман, не очень большой, с паспортом на имя Крячевского Валерия Николаевича. С фотопортретом худого мрачного типа. Подумал, покопался и переложил туда же второй паспорт, из пакета с деньгами. Так, на всякий случай.
Подкатили к какой-то больнице, и водила был послан спросить в приемном покое, где находится морг под названием «Бродвей».
Позвонил в Москву Анюте.
— Аа-ле! Ты-ы? (Сейчас начнется). Му-у-мичка! Письмо мое в ку… в куртке! Наа-найди!
— Але, это кто?
Ду-ду-ду-ду…
