Крикнул им вслед «Договорились, …?».
Уехали.
— Ку… куда они?
Вопрос в пространство.
Подошел тот мальчишка:
— На Бродвей увезли. Валер, дай на мороженое.
Хрен тебе что дам. Где этот Бродвей? Адрес!
— Я на машине покажу. Мама тоже там ее увезли. Дядь Валера, возьми меня с собой!
Жалобно так сказал. Но лживо. Горя они не испытывают. Так, на всякий случай прокатиться. Небось, доставалось ему от мамки. Хотя посмотрел значительно, с упреком. Маленькие умные глаза. Примесь восточной крови.
— Моя мама, Света. Можно?
Мама? Какая, к шутам, мама? Там он сам лично на грязном днище труповозки валяется. Тоска, какая тоска охватывает! Животная.
Холодно. В районе желудка пусто. Сосущая пустота. Как печально, раз, как печально, два. О Господи. О утренняя скучная земля во дворе, мусор, стеклышки битые блестят в убитой почве у гаражей, дует холодный ветер. Железная решетка… Чахлые кустики… Суки! Надо было им заплатить и сесть в их скорягу, быть рядом с этим человеком, проводить его как полагается. Дать его домашний адрес, чтобы все зарегистрировали, чтобы Анюта знала, чтобы оформила хоть какую-то пенсию на Алешку. Нет, он уже получает пенсию как инвалидик… Никакого толку от моей смерти ему не будет. Да. Надо ехать к ней и оставить ей сколько-то денег. А ну как она меня не пустит? Она меня этого Валеру не знает. Тут рассказы не помогут. М-психоз, видите ли. А Юру спасать — а хрен с Юрой. Меня уже нет. Энтти? Их тоже нет. Никого вокруг. Я один! Я один! Сколько ей оставить денег? Анюта — это которая? (длительное умственное усилие). Да, надо отвезти в этот банк баксы, чтобы они не согнали Анюту и Алешку с квартиры. У директора же моя расписка! Да они так или сяк все равно замочат их, моих, просто-напросто. Потребуют подписать бумажки, придут с нотариусом. Алешку на балкон над перилами выставят, сейчас уроним, он заплачет, и она все подпишет. Меня бы стали пытать, бы вытерпела. Ради сына. А стоп: как я верну в банк деньги, если меня уже убили? От лица. От его лица. Кто мне засвидетельствует, что это я вернул? Моя подпись-то уже чужая! Вор, видите ли, возвращает деньги убитого обворованного — а куда? Они там в банке ой как охотно деньги возьмут, но ничего не изменится. Скажут: как это он вернул, да его же убили давно! Заставлю (длинная фраза). Меня сейчас везут в морг. Кредит не вернуть. Куплю им другую квартиру. Здрасьте, я незнакомый друг. Анюта всех посторонних боится, недоверчивая. Какая меня жаба душила, что я санитарам не дал сотню? Да доллары надо было сунуть!!! Посмотреть на него в последний раз, как-то попрощаться. Где Бродвей?
