Вечером отмоется нормально, примет душ или в сауне душу и тело понежит, а пока…не время. Из кармана бригадирских брюк роботом-бабочкой выпорхнула блестящая пластина сотового телефона.
– Алик? Все хоккей, можете сваливать. Не наследили?… Что? Плохо слышно… Что-о?!- начав разговор спокойно, даже умиротворенно, Величев внезапно сорвался на крик.- Козлы! И ты причем! Я кого старшим поставил?! Тебя? Вот вместе и ответите. Я вас, уроды…не знаю просто, что сделаю! Короче, вы где?… Где?! А лучше ничего не придумали? Надо было сразу в серый дом везти! Номер квартиры напомни! Все, завали пасть, через двадцать минут буду, жди!
"Раскладушка" телефона громко захлопнулась.
– Колян, поворачивай направо, на адрес нашего жмура проскочим ненадолго…
– Это куда?
– Недалеко, в центре…
– А в больницу? – прохрипел сзади Митяй.
– Потерпи, брат. На пять сек заскочим и сразу тобой займемся.
– А что там случилось? – поинтересовался Химик.
– С телкой, типа, проблемы, опять Кривой…накосячил… Каламбур, твою мать.
* * *
Сознание вернулось толчком, словно на голову опрокинули ведро с холодной водой. Волна темной пустоты схлынула, оставив после себя полумрак и красные круги перед глазами. Артем хлопнул веками, полумрак не рассеялся, красные круги не исчезли. Сквозь них проглядывали какие-то серые стебли, часть из которых норовила залезть в ноздри. Несмотря на то, что затылок разламывался от боли, мысли были довольно ясными, только ленивыми, тяжелыми, медленными. Стрельцов понял, что лежит на боку, лицом в траве. Последнее, что он запомнил: борьба на заднем сиденье, укус за руку здоровяка в бейсболке и взорвавшийся затылок.
Наверное, приложили чем-то тяжелым, гады. Помимо затылка боль поселилась в груди. Острая, резкая – по ребрам стадо слонов пробежалось, не меньше. Прыгали они на нем что ли?
Отстраненно, словно думая о чужом человеке, Артем удивился, что еще жив (ощущения не оставляли иных толкований – вряд ли в посмертии, если таковое и существует, боль будет иметь четко выраженную локализацию). По всем раскладам бандиты должны были избавиться от лишнего свидетеля, чтобы ими не задумывалось относительно парня в кафе "Венеция". Иначе, зачем его привозить на безлюдный остров.
Ан нет, жив…вроде. Не добили? Артем напрягся, приподнял голову, а затем, оттолкнувшись от земли, встал на четвереньки. В грудь воткнулся раскаленный железный штырь, глаза застила красная пелена, в которую разрослись круги, руки ослабли, и Стрельцов едва не рухнул обратно мордой в траву.
