– Это, в рот-компот…- Кривой беспомощно глянул в сторону Чалдона, ожидая поддержки, но тот увлеченно разглядывал собственную обувь. Тогда Никитин обреченно выдохнул: – Отлучились…ненадолго…
– Что-о?!
На Кривого напал ступор. Он хотел объясниться, в доступных и мягких выражениях описать причины отлучки, попенять на собственную нестабильную психику, попросить прощения, но…гортань прилипла к небу, и из глотки не выдавилось ни одного звука.
– Я, типа, русским языком велел у подъезда безвылазно дежурить! И куда же, интересно, вас понесло?
Кадык Кривого судорожно дергался, однако звук по-прежнему отсутствовал.
Серега перенес внимание на Чалдона:
– Так куда отлучались? И зачем?
Тот не успел ничего ответить, как глотка Никитина издала предательский хрип:
– Пива…
– Отлить приспичило…- попытался исправить положение нехитрой ложью Чалдон, но Велик его оборвал:
– Заткнись!
– Серега, правда, приспичило…
– Что ты мне мозги трахаешь! Кому приспичило?! Тебе? Или обоим сразу?! Или ты этому обмылку член держал?!
Чалдон мгновенно умолк.
– Так что там с пивом?- ласково, почти нежно переспросил Величев у Никитина.
– …взять… – еще одно слово змеей выползло из пересохшей Никитинской глотки.
– Типа, пивка захотели попить?- оскалился Серега.
Противореча собственному признанию, сделанному секунды назад, Кривой отрицательно замотал головой.
– А что пили?
– П-паулайнер…
– Да мы и не успели, только купили, – поспешно влез Чалдон, пока его невменяемый напарник не нагородил еще чего.
– Сибариты, мать вашу,- непонятно выругался бригадир и резко взмахнул кулаком.
– Н-на!
Черная рукоять пистолета обрушилась на правую сторону лица Никитина. Он охнул и схватился за щеку.
– Я тебе сейчас, сука, симметрию наводить буду!- мягко пообещал Величев и рявкнул: – Руки по швам, гниль!
Длань Кривого рефлекторно дернулась и…опустилась. "Слава богу, что я не бухой! Сунул бы ответку, и прощайте, пацаны. Маслина в башке, и цветы на могиле!",- обнаружил ложку меда в бочке дегтя подвергаемый экзекуции "бык". Второй удар, уже не железным корпусом "Беретты", а просто кулаком в челюсть, свалил Никитина с ног. На зубах что-то захрустело, под языком хлюпнула солоноватая лужица, а губы налились спелыми, готовыми лопнуть сливами.
– Вставай, обмылок, – склонился над поверженным корешем бригадир и для убедительности врезал носком туфли по ребрам.
Не убедил. Никитин ухнул обиженным на судьбу филином и свернулся улиточной раковиной.
– Вставай, я кому сказал!- произведение итальянских обувных мастеров снова соприкоснулось с ребрами Кривого. Удар, еще удар. Величев вошел в раж и начал месить ногами тело проштрафившегося "быка". Месил азартно, с упоением, любой пекарь с удовольствием записался бы на курсы повышения квалификации к такому специалисту "по тесту". Кривой сокрушенно крякал, вздрагивал, прикрывая руками голову, и поползновений подняться не предпринимал.
