– …на днях одну девку отправят к праотцам. Наденут на конкретный тесак, выкидуху, которую менты найдут на месте преступления. Девку зовут Наташа Климова, она подружка Паровоза. Бывшая подружка. Теперь у нее другой хахаль. Пока врубаешься?
– Ясен пень, девку на перо воткнуть. Как два пальца об асфальт!
– Тихо! -прошипел Туманов и едва ли не зашептал в ухо Сереге: -Наташа наша живет на Коммунальной двадцать пять, в одной из химкомбинатовских хрущовок. Там пролетарии да старушки с ветеранами обитают, поэтому проблем быть не должно. Зайдешь с пацанами, слесарями там или электриками представляетесь, сам решай, и аккуратно валишь девочку. Если рядом хахаль нарисуется, валишь и его в штабель. А выкидуху в подъезде сбрасываешь. Будто впопыхах, в расстройстве чувств уронил. Дырки делаешь осторожно, в перчатках.
– Понятно…
– Смотри пока Наташино фото, чтобы не обознаться, – Туманов встал, вытащил из ящика стола кипу глянцевых листков и протянул Сереге.- Сейчас и тесак будет.
Пока Величев разглядывал фотографии будущей жертвы, Алексей Михайлович вызвал в кабинет своего помощника и одновременно главного охранника – Костю Масальского по прозвищу Мосол. Костя прихватил с собой какой-то бумажный пакет. Развернув его, Туманов извлек на свет затейливо украшенный нож с выкидным лезвием. Рукоять ножа была обмотана полиэтиленом и скреплена скотчем.
– А обмотано на кой хрен? – поинтересовался Серега, принимая из рук шефа нож.
– Не лапай, держи аккуратно! Для того и обмотано, чтобы отпечатки не стереть. Там пальчики Паровоза остались, в полной комплекции. Тесак держи осторожно, чтобы не стереть ничего. Вот здесь и здесь – лучше вообще не трогай.
– А как я телку тогда валить буду? Тут, блин, и взяться-то не за что.
– На то ты у нас и профи, а не лох помоечный. Свяжи предварительно, примерься и тогда бей.
– Легко сказать…
– Алексей Михалыч, спец, криминалист, сказал, что держать нож можно как угодно. Отпечатки под пленкой не смажутся и не сотрутся,- вмешался Мосол.
– Костя, а ты почему еще здесь?! Принес ножик и вали в приемную, без тебя разберусь,- нахмурился Туманов.
– Понял,- Масальский испарился со скоростью развоплощенного молитвой привидения.
– Ладно, раз спец сказал, то держи его как хочешь. К тому же там еще гравировка есть,- смилостивился Алексей Михайлович.
Действительно, по лезвию змеилась мелкая надпись: "Саше Калинину от Димы". Да, удружил неведомый Дима Паровозу… Теперь замысел Туманова стал ясен Сереге. Труп в квартире, перо с гравировкой, где только что адрес хозяина выкидухи не указан, пальчики на рукоятке – надо быть совсем тупым, чтобы не повесить труп на Паровоза. Среди ментов тупых, может, и полно, но настолько…Ухватятся за труп Наташи, как за квартальную премию, очередную галку или палку срубят, раскрываемость, типа, отчетность…Сынка подтянут, трупец повесят, и папке жарко станет. Калинин, ясен перец, крендель крутой, но здесь покувыркается. И, хрен знает, отмажет любимого сынульку или нет. Но кресло мэра, верняк, накроется медным тазом. Или еще чем, похлеще. А погоняло у Паровоза прямо пророческим оказалось, пустят его локомотивом, разве что вагоны цеплять не будут. Групповуху не пришьют, некого, да и Туман указаний не дал.
