Сам он не знал, о чем бы ему хотелось поведать Любови, наверное ни о чем, - он решил отделаться бессодержательным высказыванием (тем более что не совсем доверял этим методикам): его птичий был похож на язык попугая, никогда не слышавшего человеческой речи.
Доктор Фурин, положив руки в карманы халата, дефилировал между пищащими, урчащими и щебечущими парами, он прислушивался к птичьему языку и иногда делал замечания. Адмиралову сказал:
- Конкретнее. Почему не хотите раскрыться? Ближе к теме, пожалуйста.
Ему в ответ что-то прощебетала Любовь, словно жалуясь на Адмиралова.
Доктор Фурин кивнул и отошел прочь.
Было предложено сузить тему. Рассказать собеседнику, при каких обстоятельствах пришла мысль о необходимости избавиться от курения. Но теперь уже не на птичьем, а на тарабарском языке.
Тарабарским Любовь хуже владела, чем птичьим. Возможно, ей нечего было на эту тему сказать. Со своей стороны Адмиралов попытался ей рассказать все, как было на самом деле, и он даже, как ему самому показалось, преуспел в изложении своей истории - про жену и ее школьного друга, которого он никогда не видел, - по крайней мере, Любовь несколько раз переспрашивала его на своем ломаном тарабарском, а кроме того задавала вопросы - почти по существу.
Тогда Адмиралов захотел узнать, почему она выбрала город Ришикеш: хотя это и не имело отношения к теме курения. Он: однако, забыл название Ришикеш и спрашивал про какие-то Кишириши и Кешерики, но Любовь догадалась, о чем речь: она сказала: «Ришикеш?», - и Адмиралов закивал, потому что Ришикеш и по-русски, и по-тарабарски звучит одинаково. Любовь объясняла вдумчиво, не торопясь, тщательно подбирая тарабарские слова. Адмиралову иногда казалось, что он понимает.
На подобные упражнения ушло около часа.
Наконец доктор Фурин захлопал в ладоши.
- Друзья мои, небольшое объявление. Не сочтите это рекомендацией или, упаси боже, рекламным ходом, но есть одна коммерческая фирма, специализирующаяся на изготовлении демонстрационных препаратов для различных просветительских учреждений, а также программ вроде нашей, хотя, я вам прямо скажу, нам использовать подобные препараты необходимости нет, тем более что Музей гигиены у нас под боком, и там есть много поучительного для тех, кто интересуется анатомией. Так вот, они заключают контракты с курильщиками, преимущественно заядлыми курильщиками, на предоставление в собственность фирме тех или иных, прошу не волноваться, органов - естественно после фатального исхода, никак не при жизни, это не донорство, - да и о каком донорстве можно говорить, если курильщик? Так вот, друзья мои, интерес проявляется не только к легким, но и к печени курильщика, к желудку, например... даже к мозгу. Разумеется, их привлекают в первую очередь перспективные органы, то есть пораженные на момент подписания контракта более других, но это не значит, что они безразличны к патологическим изменениям в начальной стадии, напротив, именно такие представляют значительный интерес, потому что после вскрытия, как вы понимаете, чаще всего приходится иметь дело с другими изменениями - собственно, и приведшими к вскрытию. Деньги платят символические, в зависимости от начального состояния, но даже при запущенной патологии на большие вознаграждения надеяться не стоит, проект привлекателен другим: тем, что гарантирует более-менее регулярное и совершенно бесплатное обследование организма курильщика, вернее, тех органов, которые он предоставил фирме в собственность. Иными словами, их интересует динамика процессов. Прейскурант вот, можете ознакомиться, посылаю по рукам. А вот экспонат. Правда, изготовлен он в другом месте, это из моей личной коллекции, когда-то приобрел в одном институте... Не муляж - настоящий! Желудок, пораженный язвой. С прободением, приведшей к смерти курильщика. Стаж курильщика порядка двадцати лет. Тут наклейка с паспортом, можете ознакомиться, кому интересно.
