В этот момент мне стало жутко. Если конь чего-то боится, то мне тоже следует этого опасаться. Я решила спешиться. Если на меня кто-то нападёт, где гарантия, что Ледяной рванёт меня спасать? Вдруг он так и останется стоять, охваченный ужасом?
Легко соскользнув на землю, я пригнулась. Не знаю, зачем, но мне показалось это правильным. Из тьмы леса, сквозь который лежала дорога, не доносилось ни звука.
Я сидела на корточках до тех пор, пока у меня не затекли ноги, а это произошло очень скоро. Лес хранил гробовое молчание. Ледяной с того времени, как я спешилась, не пошевелился.
Можно было продолжить движение по дороге, оставив коня со всем скарбом, но мне было жалко имущество, ну и коня.
Я встала, подошла к коню спереди и ласково погладила его по морде. Ледяной вздрогнул. Я провела рукой по его шкуре, нашёптывая что-то успокаивающее, нежное. Жеребец как будто отмер: он стал бить копытом и громко дышать.
Через некоторое время он перестал беспокоиться, и я залезла в седло. Легонько тронув его каблуками, заставила его тронуться с места.
Я облегчённо вздохнула: вроде всё обошлось. Но меня не покидало чувство тревоги, которое то усиливалось, то затухало. Я решила не обращать на это внимания, а поскорее добраться до ближайшего селения.
Сначала я почувствовала слабость в ногах, затем в руках. Мысли в голове плыли, а сознание путалось. Чтобы хоть как-то оставаться в сознании, я резко дёрнула головой. Подумав, что отдых был не так и давно, а до заката ещё часа четыре, я попыталась привести мысли в порядок.
Возможно, я съела что-то не то во время привала. Были там ягоды, очень похожие на чернику. А её я очень люблю. Вкус совпал с ожиданием, поэтом я съела штук тридцать, радостно ползая по поляне.
А, может, на меня наложили заклинание? Именно поэтому Ледяной так неожиданно замер и не шевелился, почувствовав чужое недоброе присутствие, пока я его не успокоила.
Может ли так быть, что кто-то узнал, что я из другого мира и захотел воспользоваться моими знаниями?
А что если?…
Мысли роились в голове, причиняя физическую боль. Каждая картинка, представленная в воображении, — будто раскалённый железный прут, который кто-то засунул мне в голову и стал перемешивать мозги.
Чёрное забытье стало моим спасением от этой безумной боли.
— А она крепкая, — хрюкнул грубый мужской голос прямо над моим ухом.
— Да, — протянул второй голос, более приятный, но было чувство, что его владельца я очень заинтересовала, но он не хочет, чтобы это понял хозяин грубого голоса.
