— Итака, — просветил его Клеандр, — а за ней Кефалления.
Тарас машинально кивнул, словно бывал здесь уже много раз. Ему на самом деле показалось, что бывал. Больно уж название было знакомое.
— Зачем нам понадобилось отклоняться от главного пути, если уж мы так торопимся в Спарту? — не выдержал Тарас и дал волю своему любопытству. — Нас ведь с нетерпением ждут эфоры.
— Таков еще один приказ царя, Гисандр, о котором ты должен был узнать только здесь. Подробнее о его воле я расскажу тебе на берегу, ведь мы переночуем на этом острове, — сообщил ему пифий, впившись глазами в скалистый силуэт посреди волн, — заодно оставим здесь наш груз. Дальше мы поплывем без него.
Когда глаза Гисандра округлились от удивления, Клеандр нехотя добавил:
— А эфорам знать об этом не стоит.
Глава вторая
Афина-Паллада
Со своего места у палатки Тарас наблюдал за гоплитами, проходившими мимо походного лагеря стройными рядами. Свежие, еще ни разу не принимавшие участия в сражениях с персами бойцы, отливая медью щитов и шлемов с изображением грозной богини, поднимались из долины по петлявшей меж отрогов тропе. Миновав два тесных прохода в скалах, охраняемых спартанцами, они устремлялись дальше. Туда, где уже виднелся предперевальный взлет, за время долгой схватки воинов Лакедемона и персов не раз переходивший из рук в руки и щедро окропленный кровью.
— Афиняне, — глядя им вслед, с отвращением пробормотал Архелон, стоявший у палатки рядом с Гисандром, опершись о копье.
— Не могу поверить, что Леонид решился на это, — пробормотал Тарас.
— А чем ты недоволен, — усмехнулся Архелон, переводя взгляд на друга, — пусть теперь и эти изнеженные торговцы прольют свою кровь во славу Греции. Не для того же они пришли сюда, чтобы отсиживаться за нашими спинами?
— Не для того, — в задумчивости пробормотал Тарас и кивнул, соглашаясь.
Еще не успевший отбыть обратно в Спарту Гисандр не стал рассказывать своему другу о том, что знал о намерениях Фемистокла, афинского стратега с неограниченными полномочиями, пребывавшего сейчас вместе с флотом где-то у Эвбеи. Хотя Леонид «официально» ничего не запрещал ему, Гисандру этого и не требовалось. Все и так было ясно. Нечаянно став носителем царской тайны, Тарас как бы молчаливо дал клятву о «неразглашении». И теперь хотел он или не хотел, а лишний раз раскрывать рот было небезопасно. Любой из спартанцев мог оказаться соглядатаем царя или его пифия, в тайных возможностях которого Тарас уже не раз мог убедиться. Клеандр был для Леонида чем-то вроде начальника контрразведки и мог запросто послать кого-нибудь последить за новым царским «доверенным лицом». А в случае чего тихо избавиться от этого лица, если оно вдруг потеряет доверие. Слишком уж многое от этого сейчас зависело.
