Щербак невольно улыбнулся:
— Почему ты решил, что я человек служивый?
— Глаз у меня наметанный.
— Ишь ты… Ладно, давай знакомиться!
Коля достал свое глориевское удостоверение и протянул хозяину, отметив, что Антон не сделал ни малейшей попытки взять его в руки, но взгляд, брошенный им на раскрытые корочки, был внимательным.
— Ишь ты… — наконец пробормотал он. — Опер, значит, из ЧОПа?
— Точно…
— Хм!.. Небось и в горячих точках успел потрудиться?
Он окинул Щербака более доброжелательным взглядом и, когда тот молча кивнул, покачал головой:
— Ну-ну… Не все, видать, такие невезучие, как я… А ко мне-то тебя чего привело, опер?
— Помощь твоя понадобилась, — произнес Николай после секундного колебания. Вопреки всему Плетнев почему-то вызывал у него симпатию.
— Неужто я еще кому-то помочь могу? Ну и ну!
Антон улыбнулся, продемонстрировав собеседнику неожиданно белые и ровные зубы, и тряхнул густыми, на взгляд Николая, слишком длинными волосами.
— Забавная у тебя висюлька, — улыбнулся в ответ Щербак, а Плетнев моментально погасил улыбку и сурово уставился на него.
— Чего это ты вдруг моей висюлькой заинтересовался?
— Недавно погиб мой самый близкий друг, подорвали его. Еще один человек… очень хороший человек… инвалидом стал. А на месте взрыва в точности такую же штуку обнаружили, вот и заинтересовался…
Решение действовать в лоб пришло к Николаю Щербаку само собой, а продиктовала его внутренняя уверенность, что этот бывший спецназовец, видимо так и не переживший постигшей его трагедии, не может быть убийцей. Тем более детей. У Антона было открытое, несмотря на следы возлияний, почти красивое лицо. Интуитивно Щербак чувствовал, что человек с такой улыбкой и таким взглядом просто не способен на столь тяжкое и подлое преступление. Да, он уничтожил негодяев, убивших его, видимо, горячо любимую жену. Но сделал это, что называется, с открытым забралом, от закона уйти, как поведал Щербаку участковый, не пытался.
— А у друга твоего имя есть? — неожиданно спросил Плетнев.
— Есть… Звали его Денис Андреевич Грязнов… Антон прищурился, взгляд его сделался не просто пристальным — острым.
— Знакомая фамилия… — негромко произнес он. — Знакомая и редкая.
— Не такая уж и редкая, — пожал плечами Николай. — А что знакомая, такты, возможно, сталкивался когда-то с Денисом… Или с дядей его Вячеславом Ивановичем Грязновым.
Плетнев еще некоторое время смотрел странным взглядом на Щербака, потом поинтересовался:
— Ну а второй, которого подорвали?
