Самые тяжелые, первые минуты встречи остались позади, и теперь оба они, старые друзья Слава Грязнов и Саша Турецкий, просто молча разглядывали друг друга.
— Эх ты-и-и, рыжий дурень… — Александр Борисович тепло улыбнулся и покачал головой. — Не послушался меня, мудрого змея, и все-таки по-своему сделал…
Вячеслав Иванович молча отвел глаза. Рыжим Турецкий его в последний раз называл, пожалуй, лет десять назад…
— Слав, ну сам подумай: что ты станешь делать в этом чертовом заповеднике, в этой хреновой глухомани? Зверюшек охранять?.. Так я что-то не припомню, чтоб ты состоял в Гринписе!..
— Все уже решено и, как говорится, подписано, — негромко, но твердо сказал Грязнов. — А животных я всегда любил. С детства… Все хотел собаку завести, да с нашей службой — сам понимаешь…
— Дурень… — снова пробормотал Александр Борисович.
— Тебе небось Меркулов насчет меня настучал? — поинтересовался Вячеслав Иванович.
— «Настучал» — сильно сказано. Сегодня, пока Иринка к врачу моему бегала посекретничать, я ее мобильным воспользовался и позвонил Косте… Между прочим, он от твоего решения в шоке!
— Я все думаю, — прерывисто вздохнул Грязнов, — что, вот если бы не твой Меркулов… Все могло бы быть по-другому! Все!..
— Слушай, ты что, винишь Костю?
— Нет, — перебил его Вячеслав Иванович, — я себя виню, себя! Но сейчас хотел сказать совсем о другом… Разве не он нас с тобой вернул обратно в эту проклятую систему?[2]
— У-у-у… — протянул Турецкий. — Ты бы еще вспомнил времена, когда в школу ходил…
— И вспомнил бы! — нахмурился Вячеслав Иванович. — А разве я не прав? Сейчас ты бы, Сань, уже успел сделать себе имя… Криминальная журналистика нынче в чести, а газета, в которой ты работал, «Новая Россия», верно?..
— Верно… — усмехнулся Турецкий.
— Говорят, разбогатела, тиражи хорошие… Жива-здорова и процветает!
Оба они ненадолго замолчали, думая об одном и том же.
Когда-то в середине девяностых все трое — Меркулов, Грязнов и Турецкий — действительно уходили из органов, считалось, что навсегда. Тогда-то Вячеслав Иванович и затеял создание нынешней «Глории», руководил которой около двух лет, а его друг Александр Борисович действительно вполне успешно опробовал себя на поприще журналистики. Да сбил их, как полагал Грязнов, с панталыку действительно Меркулов: в Генпрокуратуре сменился ее глава и предложил Константину Дмитриевичу занять кресло своего заместителя по следственной работе. Эту должность Меркулов покинул как раз из-за конфликта с его предшественником. Ну а вернувшись, он, разумеется, потянул за собой и Турецкого…
