— Ты, Алексей, просто волшебник… — прошептал Турецкий, которому после визита майора стало гораздо труднее говорить вслух.
— Ерунда… Должен извиниться перед тобой, Саша, не следовало бы тебя сейчас беспокоить, но… Во-первых, дело не терпит отлагательств, работать нужно, пока следы не остыли окончательно… Во-вторых, к тебе на днях собирается Слава Грязнов… Думаю, тебе нужно быть готовым к тому, в каком он сейчас состоянии. Он уже дважды пытался к тебе прорваться, пока ты валялся тут без сознания…
— Представить не могу, каково ему… — Лицо Александра Борисовича исказила гримаса боли: не физической — душевной…
— Кое-что я тебе намереваюсь рассказать в этой связи, — спокойно кивнул Кротов. — Ну и пара вопросов к тебе тоже есть… При любой возможности обходись, если тебе так легче, кивком «да — нет», вряд ли тебе сейчас можно много разговаривать.
— Не беспокойся об этом, — тихо попросил Турецкий. — Давай говори… Я так и не осознал пока, что Дениски больше нет, а уж Слава…
— Слава осознал, — коротко возразил Алексей Петрович. — И все расследование по делу поручил целиком и полностью «Глории». Возглавит ее временно Сева Голованов, я на подхвате… А там видно будет.
— Понимаю… Ну и Генпрокуратура, и само МВД… Думаю, Славку к следствию не допустили…
— Ты, Саня, меня не понял, — покачал головой Кротов. — На этот раз с органами «Глория» сотрудничать не станет. Ребята дали слово, что все расследуют сами, без… без посторонней помощи.
Александр Борисович некоторое время молча смотрел Кротову в глаза, затем облизнул пересохшие губы:
— Понял… Меркулов в курсе?..
— Если пока и не в курсе, введут в ближайшее время. Ты правильно понял: если бы они среагировали вовремя, поверили звонку, Дениска сейчас был бы жив, а ты здоров. И давай больше об этом не будем. Ты в состоянии отвечать на мои вопросы?
— Надеюсь, в случае успешного расследования, они не собираются устраивать самосуд?
— А я на что? — Кротов слегка улыбнулся.
— Действительно… — прошептал Турецкий. — Давай спрашивай…
Дальнейший разговор занял у них ровно пятнадцать минут, к концу которых Алексей Петрович знал об истории взрыва ровно столько же, сколько и Турецкий.
— Ну что ж… Не буду тебя больше мучить, — улыбнулся он. И, бросив взгляд на тумбочку Александра Борисовича, покачал головой: — Среди твоих посетителей, как я посмотрю, водятся люди со странной фантазией.
— Если ты про подвеску с божком, так это, между прочим, почти вещдок, его Петька Щеткин, мой бывший однокашник, в Генпрокуратуре слямзил… Он от МУРа в следствии участвует.
