- Положите его в другую палату.
- К нам кладут. Не имею права.
- Ну, подальше от меня на койку. Умирать пришел, зверюга. Обзавелся в бригаде жульем, а у тех на вахте при обыске нашли нож, много денег. Бугор попал на общие, доплыл...
Беседин поднял руку поприветствовать бывшего работягу из своей бригады, но Иванов едва ответил коротким кивком.
У Беседина костлявая грудь, ребра обтянуты шершавой кожей. Он, как солдат, вытянулся перед врачом, покорно делая глубокие вдохи, закладывал руки за шею, приседал. Надел рубашку.
- Ну что, доктор? Как я?
- Отдыхайте. Будем жить.
В нижнем белье, стриженный, в тапочках, он мало отличался от любого в палате. Лежал, бродил, на крыльце тянулся к солнечным лучам, хотя врач не советовал ему перегреваться.
Растирал я простуженные колени Беседина едкой настойкой, давал капли ландыша с валерьяной, с верхом наполнял банку жидкими дрожжами.
- Спасибо, спасибо. Прости, покрикивал на тебя - бревна были мокрые, скользкие. Уплывали в море, жалко...
Дед на соседней кровати обозлился:
- Бревна жалко? А людей - нет? Гибнут в лагерях, на войне, в тылу, а ты - о бревнах. Лес вырастет через сотню лет, а человек не воскреснет. Победителями не выйдем, побежденные с первых дней...
Беседин исподлобья глянул на соседа, повернулся лицом к стене, а потом сел на постели и спросил его:
- Мы, что ли, по-твоему, войну проиграем?
- А мы с первых дней начали проигрывать. Бежали от немцев. Убитых миллионы. - Он вздохнул. - А уж потом добавились танки, самолеты и пошли на Запад страны освобождать: мы вам протянем руку помощи, а ноги вы сами протянете. - Старик облизнул алые губы доходяги. - А им не надо нашей свободы, им немцы понятнее. - Он поглаживал тонкие сухие пальцы. - Бывал я в тех странах, знаю, что думают о нас поляки, чехи, венгры. Придем в Берлин, но какая там победа... Молчали бы.
- Вам бы еще добавить десятку за такие разговоры...
- А мне и одной хватило. Тяжелые работы. Голод. Сын убит, был отличником в средней школе... Постучите на меня.
- Я этим не занимаюсь и другим не советую.
Врач назначил Беседину внутривенно хлористый кальций. Прошло дня три. Фельдшер Гриша либо забывал о нем, либо не торопился выполнить назначение доктора. Я услышал от Гриши:
- Нужен твоему бугру хлористый кальций как мертвому припарки.
Назначение выполнять полагалось, и я это сделал, рассчитывая на похвалу Гриши, а он бранью ответил:
- Не знаешь броду, не лезь в воду!
