Если соотнести учение Джексона с биологией, станет понятным, что он является последователем Дарвина в медицине: эволюция — плюс симптомы, диссолюция — минус симптомы. Работа Джексона оказала большое влияние на две ведущие психиатрические школы (немецкую и французскую). Ее влияние сказалось в том, что она объединила их в понимании синдрома. Именно это позволяет психиатрам различных школ и направлений понимать друг друга. Достаточно сказать, что в немецкой школе Крепелин создал учение о нозологии, регистрах и течении психических заболеваний. Почти одновременно во французской школе, Эй создает нечто подобное. Определения нозологических единиц в обеих школах близки и взаимопонятны.
Названо два структурных элемента синдрома: выпадение анатомического органа или его функции; функционирование сохранных элементов в условиях выпадения (депривации), что создает еще один вид симптомов (ущербная деятельность). Эти структурные элементы синдрома характерны для болезней любого биологического вида, однако для человека, носителя разума, склонного к естественной рефлексии этого недостаточно, т. к. он способен осмыслять свое бытие, свое болезненное состояние. Т. о., в медицине, в отличие от ветеринарии, синдром имеет и третий структурный элемент.
О третьем структурном элементе синдрома последнее время очень много говорят, написано несколько монографий, проводятся конференции, но, несмотря на это, большая часть врачей все чаще его просто-напросто игнорирует. А ведь это жизнь личности в болезни. Надо помнить, что некоторые личностные реакции изредка выступают на первый план синдрома и определяют течение всей болезни. Давно замечено, что чем меньше дефицита (первого структурного элемента), тем сильнее выражены личностные реакции, особенно наглядны в этом плане неврозы. Во время войны было чрезвычайно трудно отличить контузию от истерических эпитимных реакций, это не играло бы большой роли, если бы лечебная тактика при этих заболеваниях не была совершенно различной.
В большинстве случаев третий структурный элемент ограничивается характерологическими реакциями, но под влиянием окружающей обстановки, характера заболевания, установок личности могут весьма значительно видоизменяться. Сравните переживания и поведение балерины и конторского служащего при экземе на открытых участках кожи — реакции окажутся почти несравнимыми. Или, например: эпилептоиды конституционно озлоблены, иной раз взрывчатую реакцию дают на малейшее противоречие, но она всегда опредметчивается или мелочами окружающей обстановки, или иной раз только воспоминаниями. Но при ближайшем рассмотрении оказывается, что и эпилептоидность неоднородна. Реакции пациента могут быть самыми разнообразными: от брутальной злобности до занудливости. Несмотря на все выше сказанное, личностные реакции достаточно однотипно адаптируют человека к изменившимся условиям.
