Она вошла в спальню, закрыла дверь в зал. Там каторжники.
Вот ее комната.
Она села в кресло, погладила его спинку.
— Здравствуй. Ну, как ты тут, без меня? Скучно было?
Но кресло враждебно топорщилось под ней.
— Ну-ну, не сердись. Больше не уеду.
И прислушалась. Было тихо, как бывает только в годами пустующих квартирах. И все вещи казались чужими, враждебными.
— Злитесь? Не любите меня? Ну, хорошо. И не надо. А я ехала к вам, торопилась….
Она оделась и вышла. Побродила по улицам, зашла в магазин, купила коробку пудры.
Беспокойство все росло. Что же это такое? Ведь она в Париже, она дома. Чего же ей еще надо?
Она снова поднималась по лестнице. Медленно, словно ожидая чего-то. Наверху хлопнула дверь. Сердце оборвалось и полетело вниз. Она схватилась за перила.
С лестницы, подпрыгивая на каждой ступеньке, шла маленькая девочка в красном пальто. Поравнявшись с мадам Дюкло, она остановилась и присела.
— Здравствуйте, госпожа домовладелица. С приездом.
Обыкновенно мадам Дюкло гладила ее по головке и разговаривала с ней. Но сегодня она только сухо ответила: «Здравствуй» — и прислонилась к стене…
Полосатые арестантские куртки валялись на полу. Прислуги расстилали ковры, передвигали мебель. Мадам Дюкло уселась в кабинете.
— Амели, попросите ко мне управляющего.
Управляющий пришел через четверть часа.
Простите, что я так поздно потревожила вас. Но я только что приехала и беспокоюсь, всё ли в доме…
Управляющий посмотрел на нее честными, злыми глазами.
Всё, всё в порядке. Нечего вам беспокоиться, мадам Дюкло.
Никто из квартирантов не отказался, не выехал?
Я бы вам написал, мадам Дюкло.
— А жильцы?.. — она запнулась. — Жильцы, снимающие меблированные комнаты… Тоже новых нет? И старые все живут?
Он удивленно наморщил лоб.
— Жильцы? Право, не знаю. Кажется, новых нет. Только у Левек уехал жилец.
— У Левек? — голос ее дрогнул. — Такой высокий? Очень молодой?
— Да, русский. Вчера уехал. Видите, всё в порядке, как я уже имел честь вам докладывать. И беспокоиться вам решительно нечего. Что касается до книг, то…
Мадам Дюкло встала.
— Благодарю вас. Книгами займемся завтра, — и кивнула. — Добрый вечер.
Управляющий ушел. Она осталась стоять у письменного стола.
Уехал… Уехал. И он русский. Надо узнать. Поздно сегодня, лучше завтра. Нет, нет. Сейчас…
Мадам Левек открыла сама. Глаза ее испуганно забегали.
— Мадам Дюкло, какая честь. Садитесь, садитесь, пожалуйста. Сюда, на диван.
Мадам Дюкло смотрела на птичье лицо мадам Левек, на вязаные салфеточки и золотые рамочки.
