Мика натянула одеяло на голову, стараясь не слушать. Ей было жаль сестру, но спать так хотелось.
Они были одни в купе. Ася сидела в углу, расстроенная и подурневшая.
— Ася, когда мы приедем?
— Завтра в час.
— А там жарко?
— Да, да… Не приставай. Иди в коридор.
Мика смотрела в окно на горы. «Когда с ними увидишься? До свидания! До свидания! А я еду в Канны. И буду купаться в Средиземном море». Прислонившись к косяку окна, она стала слушать колеса. Колеса, совершенно, как когда-то в России, серьезно и степенно спрашивали: «Вы куда? Вы куда?» На что гайки, тормоза и оси скороговоркой отвечали тонкими голосами: «Едем, едем, не доедем. Едем, едем, не доедем…»
Стало темнеть. В коридоре зажгли свет.
— Мика, иди спать.
Мика снова в купе.
— Ася, я так рада.
— Чему ты так радуешься, глупая?
— Как же не радоваться? Ведь мы едем в Канны.
Ася посмотрела на нее сердито.
— Ты не маленькая. Пора бы тебе понять. У нас нет больше денег. Я продала последнее кольцо, чтобы приехать сюда. Если я не выйду замуж до осени, мне нечем будет платить за тебя в пансионе. Ты должна будешь начать служить и останешься недоучкой. А теперь спи. Вот тебе подушка. И пожалуйста, не болтай. У меня болит голова.
Мика проснулась с горьким вкусом во рту. Ее укачало. Вагон трясло и подбрасывало.
— Ася, мне дурно.
Ася протянула ей полотенце и мыло.
— Пойди, помойся.
Мика увидела в зеркале свое бледное запачканное лицо. Умывальник был грязный. Из крана текла желтоватая струйка воды. Ей стало противно. Она вернулась в коридор. Какое яркое солнце, какое синее небо! Поезд пролетел черный короткий туннель, и открылось море. Оно было такое же яркое, гладко-синее, как небо. Огромное море, огромное небо, кирпично-красные скалы и повсюду крошечные оливы с пыльной листвой. И вдруг за поворотом в синем море остров в белой пене.
— Ile de Jasmin! — прошептала Мика, — Ile de Jasmin!
Ей казалось, что сердце ее сейчас разорвется от счастья.
Море открывалось все шире, небо становилось все ярче. Но сердце билось ровно, как всегда, и никакого счастья не было. Пыль и копоть летели в окно. Ее снова начало мутить.
— Ile de Jasmin…
Мика долго стояла у окна. Потом, прикусив губы, стараясь не замечать грязь, помылась и пошла в купе.
Ася сидела все так же, сложив руки на коленях, глядя перед собой.
Мика тронула сестру за локоть.
— Ася.
— Ну?
— Ася, я не знаю, как сказать. Это, может, смешно… Но ты пойми, Ася. Я сейчас стала взрослой.
— Взрослой?
— Да. Я поняла, что никакого Жасминового острова нет.
