Тутмос вырезал голову царицы из известняка, затем покрыл ее тонким слоем гипса и раскрасил. Лицо Нефертити покрыто пигментом нежного персикового оттенка, линии бровей и веки глаз подведены черным, губы окрашены темно-красным цветом с оттенком коричневого, нос прямой – безупречная красота вне времени и пространства. Несмотря на это, мы не можем не отметить, что другие изображения царицы Амарны не так лестны и даже почти уродливы. Египетское искусство никогда не ставило перед собой целью отображать реальность. У бюста, сделанного Тутмосом, под синей короной нет волос, отчего можно предположить, что царица брила голову, следуя древней традиции. Правый глаз инкрустирован горным хрусталем, который с внутренней стороны окрашен пигментом для обозначения зрачка. При прямом попадании света он мягко мерцает. Однако левого глаза у нее нет. Борхардт приказал сразу же тщательно обыскать всю мастерскую, но не смог найти недостающее глазное яблоко. Так как никаких следов склеивающего вещества в глазнице обнаружено не было, решили, что оно было утеряно, когда Тутмос покидал мастерскую. Существует множество теорий того, почему у бюста не хватает глаза. Может быть, он был просто-напросто не завершен? Но почему же тогда работу бросили тогда, когда осталось завершить лишь детали? А может быть, это наглядное пособие, которое Тутмос использовал для обучения своих учеников? А может, глаз вынул сам скульптор, как акт личной мести царице?
Согласно правилам 1912 г., по которым давалось разрешение на раскопки, в конце каждого сезона находки делили пополам между «Египетской службой древностей» и археологом. Затем ученый делил находки среди своих спонсоров. «Служба древностей» всегда первой отбирала себе артефакты, и было принято, чтобы ей доставалось все самое лучшее. Но в этот раз инспектор Лефевр предпочел бюсту Нефертити расписанный рельеф царской семьи. Этот, на первый взгляд, ошибочный выбор привел к жарким спорам. Может быть, Борхардт сознательно утаил прекрасный бюст, покрыв его грязью, чтобы инспектор Лефевр не смог понять всю его важность? Или Борхардт указал на то, что в Берлине уже есть рельеф царской семьи, а в Каире – много других голов от царских статуй? А может, инспектору заплатили, чтобы он сделал такой неразумный выбор?
Еще больше споров возникает по поводу того, каким же образом Борхардт умудрился тайно вывести бюст из Египта? На самом деле, все могло быть проще, чем кажется. Сейчас голова Нефертити, почищенная и самым наилучшим образом выставленная в Берлине, несомненно, представляет собой уникальный памятник древнеегипетского искусства и признана таковым во всем мире. Но на самом ли деле, она намного лучше тех прекрасных скульптур, которые выставлены в Каирском музее? Скульптур, которым суждено остаться незамеченными, погребенными под множеством других прекрасных работ? Сколь сильно романтическая история Нефертити – история, которая стала известна нам лишь после того, как инспектор Лефевр сделал свой странный выбор,
