С помощью лома Картер и Мейс вытаскивали блоки из стены, затем передавали их Каллендеру и далее по цепочке рабочих, и аккуратно складывали их рядом с гробницей. Два часа спустя «стена из чистого золота» предстала пред ними во всей своей красе: практически всю погребальную камеру занимала огромная, но очень хрупкая позолоченная усыпальница, украшенная голубой мозаикой, ее двойные двери были заперты на засов, но не опечатаны Картер сразу снял замки и открыл двери – внутри оказалась еще одна золотая рака, на этот раз – запертая и опечатанная, а еще покрытая тонким льняным покровом, украшенным золотыми цветами. Стало ясно, что все эти раки – а всего их было четыре – придется разобрать, чтобы добраться до саркофага.
Гробница привлекала людей. Те, кто имел возможность приехать в Египет, так и делали, несмотря на то, что им не много разрешали увидеть. Тем, кто не мог себе позволить совершить путешествие в Долину, пришлось довольствоваться одеждой в египетском стиле, аксессуарами и печеньем. В то время даже здания строили с оглядкой на Египет – например, на Западе в то время появилось множество новых кинотеатров, напоминающих египетские строения. В Луксор хлынул поток туристов, и экспедиция оказалась словно в осаде – зеваки и журналисты постоянно крутились вокруг гробницы, превращая жизнь археологов в настоящий кошмар.
Пытаясь сократить количество репортеров, которые следили за каждым движением и, конечно, в надежде вернуть часть многих тысяч фунтов, потраченных на раскопки, лорд Карнарвон подписал эксклюзивный контракт с «Таймс». Оказалось, что это была не очень хорошая идея – другие журналисты только пришли от этого в ярость. Говард Картер, который к тому времени находился в постоянном состоянии стресса, полагал, что выдержать все это будет невероятно трудно:
Гробница притягивала, как магнит. С самого раннего утра к ней начинали стягиваться люди. Визитеры приезжали на ослах, в повозках, кебах и чувствовали себя в Долине, как дома. Вокруг верхнего уровня гробницы стена была низкой, и вот здесь-то они и сидели, чего-то ожидая. Иногда их ожидания оправдывались, но чаще нет, терпение их казалось нескончаемым. Там они проводили все утро – читали, болтали, вязали, фотографировали гробницу и друг друга и были безумно рады, даже если им удавалось хоть мельком увидеть что-нибудь интересное… Иногда мы на самом деле волновались, что стена упадет, а толпа зевак низвергнется прямо в чрево гробницы.
