Когда все разошлись, Боровков сказал:
— Только что сообщили: задержан Гришин, скоро доставят сюда. Клементьеву удалось бежать. Но его успели ранить в ногу. Предупредить медпункты. Теперь второе: Евстигней Капустин. Охота за ним была устроена по всем правилам. Значит, было зачем. Эта горничная из «Парижа» в самом деле выследила, где старый уголовник прячет золотишко, но она опоздала. Зевнул и Луковин. Не кажется ли тебе, Георгий, что убийство Савичева — дело рук Евстигнея?
— Догадался, да поздно, — виновато ответил тот.
— Бывает и на старуху проруха, — вздохнул Боровков, — а мы только опыта набираемся. Надо выходить на капустинского завхоза.
— На Андрея?
— Во-во. По-моему, Савичева он решал. Евстигней сам рук марать не станет.
Раздался звонок. Боровков поднял трубку.
— Да, да. Хорошо, сейчас едем.
Положив трубку, тихо сказал:
— Петр Митрофанович Лисин умирает.
В больнице Боровкова и его товарищей встретил главный врач Сухов, пожилой, с редкой седой бородкой человек.
— Сделали ему две операции, но безрезультатно, — извиняющимся тоном сказал он сотрудникам милиции. — Не перенес дороги, слишком тяжелой оказалась она для него.
— Ведите к нему, — сказал Боровков.
Главврач открыл дверь небольшой палаты. На широкой железной кровати лежал Лисин. Шатров едва узнал в исхудавшем, странно вытянувшемся человеке красивого, подтянутого милицейского командира. Глаза его запали, нос заострился.
— Здравствуйте, Петр Митрофанович. — сказал Боровков. — Вот пришли проведать.
— Спасибо, — едва слышно ответил тот. — Умираю я.
— Да что вы, дорогой, — ободряюще улыбнулся начальник милиции. — Профессора вызовем из губернского центра…
— Не надо, я знаю. Как с Волкодавом?
— Дружков его взяли, теперь до него добираемся.
— Неудачно я провел операцию, — виновато прошептал Лисин. — Мало узнал.
— Твое сообщение было очень важным, — возразил Боровков. — Оно помогло нам разобраться в замыслах Волкодава.
— Да? — слабо улыбнулся раненый. — Это очень хорошо. У меня к вам просьба. В Москве живет моя сестра, сообщите ей, пожалуйста, о моей… Она единственный близкий мне человек после смерти отца с матерью.
— Хорошо, сделаем, — сказал Боровков.
— А теперь я хочу побыть один…
Неподалеку от города крестьянин Никита Полозов, ехавший на рынок, догнал молодую женщину, которая устало шагала по обочине дороги.
— Садись, молодка, подвезу! — крикнул он ей.
Улыбнувшись, женщина ответила:
— Спасибо.
Когда она устроилась на телеге, Никита спросил:
