В этот вечер Шатров вернулся домой очень поздно: в милиции проходило партийное собрание. Сняв суконную гимнастерку, он сел на старенький диван и задумался. Дело Савичева все более усложнялось. На партийном собрании коммунисты серьезно критиковали сотрудников розыска.
— Каждый день промедления — удар по нашему авторитету, — говорил Боровков. — А мы — частица Советской власти. Это надо сердцем понять, товарищи. И тут никаких скидок на трудности.
«Может, уйти из милиции? — размышлял Шатров, обхватив голову руками. — Хуже будет, когда выгонят. Попрошусь на какую-нибудь другую работу. Ну, например, в охрану. Там, по крайней мере, все ясно».
Электрическая лампочка замигала и резко сбавила накал: свет выключали в половине двенадцатого. Шатров зажег тяжелую лампу-десятилинейку. Прикрыв стекло абажуром, взял журнал. Но чтение не шло в голову.
«Поговорю с Боровковым, может, сразу освободит, — решил, наконец, Георгий. — Во всяком случае это будет честно с моей стороны».
На душе стало легче. Он встал, открыл буфет. На глаза попался кусок зачерствевшего хлеба. Шатров черпнул из ведра кружку воды, густо посыпал горбушку солью, вернулся к столу. В это время в окно громко постучали. Переложив в карман револьвер, он подошел к двери:
— Кто?
— Я, Георгий Иванович. — Шатров узнал голос вахтера школы. — Откройте на минуту.
Георгий приоткрыл дверь.
— Что надо, Емельяныч?
— Барышня тут до вас просится. Говорит, по срочному делу.
— Ладно, пропусти.
Через несколько минут в комнату вошла молодая женщина в накинутой на плечи черной паутинке. Она, видимо, бежала, грудь ее высоко вздымалась. Это была артистка варьете из «Парижа» Галина Кузовлева.
— Проходите, — жестом пригласил ее Георгий. — Садитесь.
Она присела на край стула, взволнованно поправила волосы. Шатров сел напротив.
— Я вас слушаю.
— Не знаю даже, с чего начать, — прерывистым голосом сказала Кузовлева. — Все так неожиданно.
— Дать воды?
— Нет, нет, обойдусь. Так вот: я видела сегодня Дмитрия Елизова.
— Елизова? — придвинулся ближе Шатров. — Где? У Капустина?
— Нет. Сегодня я не была занята. Где-то продуло — И голос сел. Меня отпустили на три дня. Днем я отсыпалась. А вечером решила пойти в библиотеку, что в городском саду. Стала выбирать книгу и вдруг слышу сзади знакомый голос. Оглядываюсь: Елизов! Знаете, с кем он разговаривал? С Екатериной Савичевой.
— С Савичевой? О чем?
— Я не вникала в их беседу, но это был банальный разговор.
— А потом?
— Потом пошли вместе по аллее, оба при этом смеялись.
