Он был не из тех, кто действительно наслаждается быть в центре внимания. Я могу только догадываться, как он себя чувствует, когда вспоминает самые страшные и травмирующие события в его жизни.
На секунду его лицо приняло тот спокойный, бесстрастный взгляд, в котором он преуспел. Затем он расслабился в улыбке.
— Конечно, — сказал он своей матери. — Я с нетерпением жду этого.
Елена улыбнулась с облегчением и пожелала нам спокойной ночи.
Как только она ушла, Дмитрий сел на край кровати и положил локти на колени. Он поставил голову на руки и пробормотал что-то на русском языке. Я не знала точно, что он сказал, но я догадывалась, что это было похоже на «Во что я ввязался?»
Я подошла и села к нему на колени, обнимая его за шею, так чтобы могла смотреть ему в лицо.
— Почему такой унылый, товарищ?
— Ты знаешь почему, — сказал он, играя с прядью моих волос. — Я должен буду продолжать говорить о… том времени.
Сочувствие сжигало меня изнутри. Я знала, что он чувствовал себя виноватым за то, что он сделал, когда был стригоем и только недавно признали, что это была не его вина. Он был превращен против своей воли другим стригоем и не контролировал себя полностью. Но все же с этим было трудно примириться.
— Это правда, — сказала я. — Но они собираются говорить об этом, только чтобы узнать остальную часть истории. Никто не собирается сосредоточиться на том, что ты сделал, когда был стригоем. Они хотят знать о том, как ты вернулся. Чудо. Я видела этих людей в начале этого года. Они оплакивали тебя как мертвого. Теперь они собираются праздновать то, что ты живой. Это то, что будет в центре внимания. — Я прикоснулась своими губами к его. — Это, конечно, моя любимая часть истории.
Он притянул меня ближе.
— Моя любимая часть это когда ты вбила в меня некоторый смысл в меня и заставила перестать жалеть себя.
— Вбила? Это не то, как я все это помню.
По правде говоря, мы с Дмитрием в прошлом пинали и били друг друга множество раз. Это было неизбежно в связи со строгим режимом подготовки стражей.
Но заставить его забыть о тех днях, когда он был Стригоем… для этого нужно меньше пинков и больше усилий, чтобы не пускаться с ним в споры, пока он приходит в себя самостоятельно. И да, был один инцидент, который включал в себя номер в гостинице и раздевание, но на самом деле, я не думаю, что это имеет значение, если речь идет о его исцелении.
И все-таки, когда Дмитрий повалился на спину и потянул меня за собой на кровать, у меня появилось чувство, что это то особое воспоминание, которое тоже оставалось свежим в его памяти.
