– Ну, ладно… Если не врешь, хвалю!... Да, а что там со вторым участком? С этой, как его… – в трубке послышался шелест листаемых бумаг, –… а, вот… с Гнилой Горкой! Документы оформил?
– Обижаете, Реваз Георгиевич, всё уже оформлено! Можете приехать забрать!
Документы на "Гнилую Горку" Смирнов оформил еще неделю назад, и теперь был доволен, что может доложить об этом.
– Вот это другое дело! – голос Хабелова выражал удовлетворение. – Приеду, обязательно приеду! Сейчас только гляну, когда там найдется время посвободнее… У нас сегодня что, вторник? Вот, через недельку, в четверг жди!
В разговоре возникла пауза, и губернатор решил, было, что можно положить трубку, когда собеседник неожиданно заговорил вновь:
– Да, только в этот раз я на машине приеду, прямо в Гнилую Горку, по федеральной! Ты там дорогу до места проверь, в порядок приведи… Чтобы никаких, понимаешь, проблем!
– А во сколько вас встречать? – забеспокоился Смирнов.
– Встречать не нужно! Жди на месте, часам к девяти-десяти… Объект посмотрим, а там, глядишь, и в это твоё Щукино заодно смотаемся! У тебя катер-то на ходу? Вот на катере и смотаемся!
Хабелов помолчал еще мгновение и добавил:
– И насчет обеда не забудь! Да, тоже там, в этой… в "горке"! Только не вздумай какую-нибудь ресторанную бурду притащить! У вас дичь-то в лесах еще осталась? Вот и подумай, чем "дорогих гостей" уважить!
Он самодовольно заржал и, не прощаясь, бросил трубку.
"Дичь?" – задумался губернатор – "Дичь… Постой, а что там мне Береснев пел насчет Утиной Заводи?" Неожиданная мысль пришла ему в голову, и губернатор, уже предвкушая свой очевидный успех, радостно потёр руки: "Будет тебе дичь! Еще и пострелять её дадим!"
Он наклонился к "интеркому" и включил микрофон:
– Анжела, ну-ка отыщи мне Береснева!...
* * * *
Воскресный разговор с отцом Глебом вот уже третий день не давали Рыкову покоя. И сейчас, спускаясь в наступавших сумерках к реке, он продолжал мысленно перебирать все детали той встречи. Несмотря на то, что сам он был убежденным атеистом, высказанная священником мысль о "каре господней" для тех "лжепророков", что завели их в эту "пустыню Синайскую", ему определенно понравилась.
– "И воспылал на них гнев Его!" – сам того не замечая, произнес он вслух.
– Кого "его", дядь Лёня? – раздался сзади мальчишеский голос.
Рыков, вздрогнув от неожиданности, обернулся:
– Тьфу ты, нечистая! Это ты, тёзка? Чего подкрадываешься "аки тать"? А если бы меня "кондратий" хватанул?!
