Однако уйти сразу не удалось – вечером к нему домой позвонил Лукас.
– Появилась новая работенка, малыш! – фамильярно сообщил он Виктору, – Нужно будет слетать в Пунта-Аренас на денек-другой, там должно произойти кое-что интересное. Кинокамеру мы доставим прямо в аэропорт…
"...не понимаю, почему мы должны быть безучастными и смотреть, как страна становится коммунистической из-за безответственности ее собственного народа!"
(Г.Киссинджер, из выступления на пресс-конференции по вопросам участия США в военных переворотах в иностранных государствах, Нью-Йорк, 197… г.)
– Чевой-то ты ноне рано заявился! – удивился его приезду Иван Алексеевич, – И не предупредил даже! Я и продуктов никаких не припас, да и в избе не топлено... А я еще и приболевши был тут пару деньков, даже воды наносить было некому – никого ж в деревне не осталось! Почитай, кроме нас никого и нету!
– Ничего, Алексеич! – успокоил его Захаров, – Продуктов я с собой немного захватил, а после можно будет и в поселок за реку сходить. Река-то встала?
– Встала, давно уж! Как не встать – с Рождества, считай, мороз давит! Давненько таких морозов не было!
Затопив обе плиты, Алексей, пока изба не прогрелась, отправился к соседу. Там он достал из сумки кое-какие, прихваченные в Москве продукты и бутылку джина и выложил все это на стол.
– Эт-что еще за бурдень? – разглядывая длинную бутылку "Beefeater"'a, недовольно проворчал Алексеич, – Не, я такую не буду! Еще траванемся с тобой... Посиди, я сейчас свою достану, с осени нагнал литров пять.
Он вышел в сени, и оттуда донесся скрип открываемой двери старого шифоньера, служившего ему холодильником.
– Вот, на коре настоянная! – Алексеич водрузил на стол литровую бутылку из-под "Пшеничной", заполненную мутноватой коричневой жидкостью…
В уже нагревшейся от двух жарко протопленных плит избе Захаров достал из сумки простую картонную папку с веревочными тесемками, вынул из нее пачку чистых листов бумаги и, сев за стол у окна, задумался. Потом написал на первом листе "Как это было", подумал еще, перечеркнул и написал другое – "Команда 45". Он встал из-за стола, походил немного по комнате, включил лампу, – за окном уже стало смеркаться, – снова вернулся к столу, перечитал название и, решительно смяв лист, бросил его в ящик у плиты, где складывал мусор, предназначенный для растопки. Потом взял чистый лист и крупно вывел посредине – "Учебная поездка"…
……………………
…латинос! – опытным взглядом определил таможенный офицер приближавшегося к стойке молодого мужчину.
