Тамъ онъ усѣлся за письменный столъ и, безбожно коверкая русскую рѣчь, въ присут-ствіи красногвардейцевъ о чемъ-то допрашивалъ папу и своей неопрятной рукой съ короткими, крючковатыми пальцами, что-то неуклюже записывалъ на бумагѣ.
Юрочку возмутило, что этотъ грязный нахалъ сидѣлъ развалясь въ папиномъ креслѣ и держалъ себя съ нестерпимой заносчивостью, точно папа былъ какой-то осужденный преступникъ, а самъ папа стоялъ передъ іудеемъ, заложивъ руки въ карманы.
Папа съ едва скрываемой брезгливостью и презрѣніемъ отвъчалъ на вопросы жида, распространявшаго запахъ чеснока и какой-то специфической кислятины, которая била въ носъ еще острѣе и противнѣе, чѣмъ запахъ отъ его подчиненныхъ.
Потомъ красногвардейцы поперерыли въ домѣ все, даже въ маминой спальнѣ и у сестренокъ.
Мама и сестренки едва одѣтыя, съ испуганными, блѣдными лицами, большими глазами смотрѣли на незваныхъ пришельцевъ, а Юрочка злился и негодовалъ.
На глазахъ у него красногвардейцы стащили съ ночного столика папины золотые часы, а въ столовой препроводили въ свои карманы забытыя на буфетѣ столовыя ложки.
Вѣроятно, стащили бы и мамины драгоцѣнности, если бы Юрочка не поспѣшилъ спрятать ихъ у себя въ карманахъ.
Юрочка возмутился поведеніемъ красногвардейцевъ и во всеуслышаніе заявилъ о воровствѣ.
У маленькаго, грязнаго іудея запрыгали въ глазахъ подъ воспаленными вѣками красные огоньки.
Онъ, угрожающе поднявъ кверху указательный палецъ и, какъ змѣя, глядя въ лицо мальчика вертящимися отъ злобы глазами, стараясь придать своей плюгавой отталкивающей
особѣ внушительный и грозный видъ, запальчиво, съ рѣзкимъ еврейскимъ акцентомъ закри-чалъ:
— Вы забываетесь, молодой целовѣкъ! Вы забываете себѣ, съ кѣмъ имѣете дѣло. Я — полномоцной комиссаръ народно-совѣтской власти. Это вамъ не презній царскій режимъ. Что хотѣли себѣ, то и дѣлали. Съ нами шутке плохе. Вы васымъ лознымъ подозрѣніемъ оскорбляете себѣ... цесныхъ агентовъ правительства при исполненіи слузебной обязанностявъ... да...
Іудей брызгалъ слюной и подступалъ къ мальчику все ближе и ближе.
Но возмущенный Юрочка, чувствуя себя правымъ, стоялъ неподвижно, не сводя своего озлобленнаго, упорнаго взгляда съ представителя новой власти и указывая на красноармейцевъ, крикнулъ:
— А вы обыщите ихъ, вотъ этихъ! — онъ прямо указалъ на двухъ воровъ. — Тогда и заступайтесь. Обыщите! Вы пришли обыскивать, а не воровать!
Іудей растерялся.
Глаза его нерѣшительно забѣгали по сторонамъ.
