Ода ночной рубашке | страница 10

– И что? Ты их к нам на ночь в спальню пригласил?

– Алина, я же ночью захочу выйти покурить. Что мне, перед твоей мамой в трусах ходить? Или надевать штаны каждый раз?

– Ну, допустим в трусах ты тоже не спишь... – начала было я, но всё поняв по взгляду супруга, подошла к шкафу и, вырыв оттуда пижаму, протянула мужу.

– Облачайтесь, сэр! Колпак подать?

– Алинка, не паясничай! – Серёжа был такой серьезный, что я расхохоталась.

Ночью я проснулась от жажды и, укутавшись в халат, побрела на кухню. Мой супруг сидел в пижаме и курил. Я закатила глаза, но его это не смутило.

– Что, не спится? Сушит?

– Очень, – я блаженно приникла к бутылке с минералкой.

– Добрый вечер! – папа в одних трусах появился на пороге с улыбкой, – можно присоединиться?

И тут из-за его спины показалась мама. В папиной футболке.

Тут я не выдержала и зашлась от смеха. Мой благоверный с бурчанием поднялся и побрёл в спальню, а я всё смеялась.

– Мы помешали? – мама недоуменно смотрела на меня.

– Нет, всё в порядке, я уже иду спать, – и, оставив родителей в замешательстве, пошла к мужу.

Серёжа лежал в кровати, под одеялом до подбородка:

– Иди сюда, моя бесстыжая, – отбросил одеяло, а пижамы-то нет.

Ну как я могу отказаться от такого предложения?

– А что, мне даже понравилось видеть тебя в пижаме. Так загадочно... – промурлыкала я и сбросила халат...

Автор: Rinity

Все дети были искренне уверены, что баба Ксеня не сердится на их шалости, за которые им попадало от взрослых. Она лежала, прикованная параличом  к кровати, и могла только моргать и двигать глазными яблоками. Мышцы лица тоже были поражены недугом – казалось, баба Ксеня успела усмехнуться последний раз перед тем, как страшная болезнь превратила её доброе и улыбчивое лицо в маску, -  так и осталась с вечной горестной гримасой. Видимо, это непонятное для детского восприятия выражение бабушкиного лица привлекало, а заодно и пугало маленьких проказников, любимой забавой которых была игра в привидение. В то время, когда взрослые были отвлечены заботами и делами, старшие из детей умудрялись стащить из старого шкафа большую ночную сорочку бабушки, садились друг другу на загривок, напяливали сверху получившейся фигуры свой трофей, а затем с жуткими, «замогильными» завываниями забегали к бабе Ксене в комнату, размахивая руками, и изображая, как им казалось, привидение из мультфильма про Карлсона.

Взрослые обвиняли маленьких «преступников» в жестокости, говорили, что больная бабушка обижается на них и пугается, но дети по только им одним доступным признакам понимали, что баба Ксеня на их стороне, и она – такая же участница их забав, как и они сами. Во время взбучек от взрослых опускали невинно глаза, кивали, обещали, шмыгали носом в подтверждение искреннего раскаяния, но через какое-то время набег «привидения» на бабушкину комнату повторялся...