— Что случилось, Зезé?
Но я не мог ответить ей. Мои глаза стали наполняться слезами. Меня охватило огромное исступление, и я побежал, не думая о кабинете директора, продолжал бежать. Я выбежал на улицу и забыл о шоссе Рио-Сан Пабло, и обо всем. Единственным желанием было бежать, бежать и добежать туда. Мое сердце болело сильнее, чем желудок, я пробежал всю улицу Каситас без остановки. Дошел до кондитерской и провел взглядом по автомобилям, проверить, не ошибся ли Жеронимо. Но нашей машины там не было. Я застонал и снова бросился бежать. Но меня схватили сильные руки дона Ладислао.
— Ты куда идешь, Зезé?
Слезы омочили мое лицо.
— Иду туда.
— Ты не должен идти.
Я выкручивался, как сумасшедший, но не смог освободиться от его рук.
— Успокойся, сынок. Я не отпущу тебя туда.
— Значить Мангаратиба убил его…
— Нет. Скорая помощь уже приехала. Только машину сильно разбило.
— Вы меня обманываете, дон Ладислао.
— Зачем мне тебя обманывать? Разве я тебе не сказал, что поезд наехал на автомобиль? Так вот, когда его можно будет посещать в больнице, то я возьму тебя, обещаю. А сейчас пойдем, выпьем прохладительного.
Он вытащил платок и вытер мне пот.
— Меня немного тошнит.
Я оперся об стену, и он помог мне, держа за голову.
— Тебе лучше, Зезе?
Я мотнул головой, что да.
— Я отведу тебя домой, хочешь?
Я помотал головой, что нет, и пошел медленно, в полном замешательстве. Я знал всю правду.
Мангаратиба никого не прощает. Это был самый сильный поезд из всех. Меня вырвало еще два раза, и видел, что это уже никого не беспокоит. Что уже никого нет в моей жизни. Я не вернулся в школу, шел, куда направляло меня сердце. Время от времени, я всхлипывал и вытирал лицо рубашкой от школьной формы. Никогда больше, я не увижу своего Португу. Никогда больше, он ушел. Я шел и шел. Остановился на шоссе, где он разрешил называть себя Португой и усадил меня на свою машину, чтобы я сделал «летучую мышь». Я сел на ствол дерева и весь сжался, поддерживая лицо коленями. Меня охватила такая сильная тревога, что я даже не ожидал.
— Ты очень плохой, Мальчик Иисус. Я думал, что на этот раз родиться Бог, а ты мне такое делаешь! Почему ты меня не любишь, как других детей? Я вел себя хорошо. Больше не дрался, учил свои уроки, перестал говорить непристойности. Даже «задница» не говорил. Почему ты это сделал со мной, Мальчик Иисус? Скоро срубят мое дерево апельсина-лима, так я даже не рассердился. Только поплакал немного… А теперь… А теперь…
