– А-а-а… – сказал майор. – Ну, там может быть, а здесь нет.
– Почему?
– Да ход здесь только через метро. По поверхности никак. Видел «глаз»?
– Видел, – признался Костя.
Оказывается, «светлячок» и был «глазом». Правильно я догадался, приободрился Костя, решив, что его хитрость сработала. И ничего здесь, собственно, страшного нет. Зона как Зона, со своими примочками. Вместо ловушек – какой-то «глаз», вместо «ведьминого студня» – «грозный ветер». Привыкнем!
– Пойдем провожу, – сказал майор. – Вот только я удивляюсь, как ты плешку миновал. Будь спокоен!
– А что на плешке? – спросил Костя, выбираясь из-за прилавка.
Он корчил из себя начинающего сталкера, чтобы зря не напрягать майора.
– Мне странно, что «грозный ветер» признал тебя своим. Никого не признал, а тебя признал.
Хотел Костя поведать и насчет «анцитаура», но вовремя прикусил язык, словно кто-то его моментально укоротил. В голове аж предупреждающе щелкнуло. Да так громко и больно, что Костя присел, хорошо майор ничего не заметил. Насчет «анцитаура» в Зоне вообще никто не должен знать, сообразил он, если я, конечно, хочу вернуться к Лере.
– Не знаю, – ответил он через мгновение. – Дул ветер, как обычно. А в самом ветре ничего такого не было. У нас такие часто бывают. Я не понял.
– Как обычно – не бывает, – недоуменно проворчал майор. – Как обычно – отрывает головы и сжигает танки. Знакомый твой что ли?
– Да нет… – пожал плечами Костя.
Майор долго и с подозрением смотрел на Костю, словно изучал его. Косте стало не по себе.
– Ну идем… – как-то странно сказал майор, поворачиваясь к выходу. – Будь спокоен!
Они вышли из парфюмерного магазина и двинулись в непроглядную темноту. Ступа уже пропала. Наверху сгущались сумерки. Костю удивило, что майор прекрасно ориентируется в переходе.
– Я здесь каждый камень знаю, – пояснил майор. – Будь спокоен!
Он толкнул дверь-распашонку, и они вошли в фойе метро. Здесь было еще темнее.
– Что произошло во время штурма? – спросил Костя.
– Мы ведь действовали точно по уставу, – начал рассказывать майор. – В улицы не входили, пока не простреливали ее «гвоздем».
– Чем? – удивился Костя.
– Бронебойным подкалиберным снарядом. От ударной сверхзвуковой волны все, кто находился в зданиях у окон, на открытых позициях, за углом или в канаве, просто выглядывал в какую-то щелочку или только думали выглянуть, – погибали или получали тяжелые увечья. Лопались барабанные перепонки, из глаз текла кровь, мозги сотрясались, а легкие лопались. Будь спокоен!
