- Ромбранд! - заорал я во всю глотку. - Помогите!
Звук повторился, на этот раз тише, чем вначале. Не то всхлипывание, не то стон.
- Ээй, есть кто живой? - заорал я и начал подниматься от берега к месту боя.
Буквально через несколько секунд я наткнулся на очередной труп - это был сам Звездоносец, брат Матьюш Хавелинк. Оборотень просто разделал его на антрекоты, труп был искромсан, словно его топорами рубили. Выругавшись, я пошел дальше. Колючки цеплялись за мой плащ, впивались в кожу, но я не обращал на них внимания. Меня сейчас интересовал только один вопрос - остался кто-нибудь в живых, кроме меня, или нет.
Очень скоро я добрался до площадки под скалой - до того места, с которого мы увидели гаттьену. Никогда в жизни не видел ничего более ужасного. Земля и камни были обильно забрызганы кровью, повсюду валялись какие-то темные лохмотья, не то куски одежды и доспехов, не то человеческие останки. Оборотня не остановили ни просмоленные шипованные латы, ни отравленные мечи и алебарды - похоже, весь отряд охотников был уничтожен. Гаттьена порвала их в клочья, как Тузик грелку. У меня в животе стало очень холодно, ноги онемели, а сердце забилось лихорадочно, как у пойманной за хвост мыши. И в этот миг я опять услышал всхлипывания, а потом тяжелый вздох.
- Ромбранд! - крикнул я. - Ты где?
Звук шел из гущи колючих кустов. Я влез в них без малейших колебаний и, сделав несколько шагов, увидел, наконец, того, кто издавал странные звуки.
Женщина. Совсем молодая, почти девочка, совершенно нагая и фантастически красивая. Она лежала на спине, раскинув руки и запрокинув голову. Ее били судороги, кровь обильно текла из огромной рваной раны в левом боку и нескольких мелких ран на бедрах и ногах. Когда я шагнул к ней, женщина издала клокочущий звук, и по ее телу вновь пошла волна судорог. Мне показалось, что ноги у нее парализованы. И еще, я понял, кто эта женщина, и сразу ощутил большущее облегчение.
- Вот и оборотню конец, - сказал я сам себе. - И я свободен, как штаны на пять размеров больше.
Гаттьена тяжело вздохнула, дугой выгнулась вверх и снова бессильно откинулась на спину, ее охватил новый приступ судорог. Странная мысль пришла мне в голову: победительница умирает тяжело, а побежденные погибли быстро и легко...
Я повернулся на каблуках, чтобы побыстрее убраться из этого страшного места, и в этот миг снова услышал тяжелый вздох. Пусть гаттьена оборотень, порождение каких-то там жутких темных сил, но ее агония вполне человеческая. И я почувствовал что-то похожее на жалость.
