Независимо от того, ужинал ли он один или с кем-нибудь еще, его внимание всегда обращалось в эту сторону. И тогда начиналась игра, которая состояла в том, чтобы в этой запутанной системе выделить отдельные плоскости, установить точную глубину, а главное, определить происхождение той или иной светящейся точки, выясняя, является ли она отражением или же видна благодаря прозрачному стеклу; по существу, речь шла о том, чтобы провести границу между этими двумя в равной степени реальными и потому неразличимыми мирами.
Вдруг Арам увидел Орландо. Его появление, неброское и в то же время эффектное, как бы оттеняемое серебристым сиянием, свидетельствовало о таком мастерстве в искусстве опаздывать и поднимать опоздание прямо на уровень своих медицинских обязанностей, что оставалось лишь восхищаться подобным стилем и благодарить профессора Орландини за то, что он все же находит возможность уделить немного времени своим друзьям. Облаченный в черный пиджак с черным галстуком, он задержался на мгновение около сверкающего серебром центрального серванта и окинул взглядом окружающее пространство. Затем спокойной и величавой походкой, словно явился сюда получать Нобелевскую премию или диплом доктора honoris causa,[26] он прошел все расстояние до стола, куда знаком приглашал его Арам. Он сразу сел, бросив несколько взглядов направо и налево, попробовал налитое ему метрдотелем вино и начал излагать свои соображения, как если бы они встречались все это время и Арам был в курсе всех здешних мелких историй.
Арам не был уверен, что в этот вечер он сможет поддержать уровень подобной виртуозной беседы и сполна насладиться, как и предполагалось, привилегией ужина тет-а-тет, причем прямо в день приезда, с человеком, которого все хозяйки — чтобы не сказать женщины — оспаривали друг у друга и чье появление заставило подняться немало голов. Впрочем, в их отношениях это не играло никакой роли. Они прекрасно знали, и тот и другой, с кем имеют дело. И никогда, по существу, друг друга не слушали. Только наблюдали, и всегда с взаимным удивлением. Удивление — в их конкретном случае конечно же слишком слабое слово. Скорее страстный интерес к уникальному экземпляру. Восхищение, слегка приправленное подозрением, что, возможно, другой слегка блефует. Во всяком случае, происшествие, которое послужило поводом для их встречи в этом величественном ресторанном зале, было не в состоянии подорвать веру Арама — не в самого себя, а в свою звезду — и разрушить давно укоренившееся убеждение в своем везении, являвшееся в его глазах наименее ошибочным из всех убеждений, поскольку оно никогда ему не изменяло.
