Оказавшись в кровавом водовороте, Юсуп испытал не столько страх, сколько облегчение. Вспомнилось циничное «Война все спишет». Очередной поворот сюжета играл ему на руку. По примеру прочих прикрывшись щитом, он крутнул головой, выискивая давешнего монгола, и обнаружил его совсем рядом. Видимо, тот все-таки узнал «Ширлиса», потому что, подкравшись к ненавистному врагу, попытался рубануть с налета. Юсуп спохватился в самый последний момент, когда рука воина уже пошла на замах. Как всегда, выручил пистолет. Юсуп дважды нажал на спусковой крючок, и оба раза попал. Тело монгола дернулось и осело в седле. Юсуп, не мешкая, развернулся к ошеломленному сотнику и выстрелил ему прямо в лицо. А затем пришпорил коня, стремясь оказаться подальше от этого места. Как знать, вдруг и в этой страшной толчее под градом стрел кто-то следит за ним?
Борис и Фархад уже прикрывали его справа и слева, словно богатыри на известной картине. Араб же как сквозь землю провалился. «Сбежал-таки. Ну и черт с ним! – подумал Юсуп. – А вот где остальные?»
Он оглянулся… и замер. Словно громкий протяжный вздох раздался над полем. Юсуп сначала аж оторопел, не понимая, что случилось на сей раз. Лишь увидев, как двинулись вперед целые полки, сообразил: сшиблись два войска… Звон мечей и крики сражающихся донеслись до него крайне отчетливо. Означать подобный шум мог только одно – армии сошлись лицом к лицу, врукопашную… «Хорошо это или плохо? – Юсуп задал себе мысленный вопрос. – С одной стороны, в суматохе будет проще подобраться к Тамерлану. С другой, если хан привык исполнять свои обещания, то голова Волынца уже лежит перед ним на подносе».
Борис, видимо, пришел к тому же выводу. Он смерил виновника отцовских бед ненавидящим взглядом и изо всех хлестнул плеткой своего коня, ставя его на дыбы. Юсуп грустно усмехнулся: «Кто не смеет ударить лошадь, бьет по седлу». Ему и самому было несладко от мысли, что он может стать причиной смерти хорошего человека. Успокаивало одно соображение: Тохтамыш, как любой начальник, привык требовать исполнения «уже вчера», надеясь в лучшем случае на послезавтра, а значит, ничего с Волынцом случиться не должно. Более того, успеет Юсуп выполнить обещание, быть им всем в шоколаде. А не успеет – тогда и хану несдобровать, свои ноги уносить придется…
Но даже больше, чем этический, мучил Юсупа вопрос тактики. Почему сражение началось раньше, чем через запланированные два часа?.. Тамерлан атаковал первым? Может, его спровоцировал рейд бронированной сотни? Типа, как сигнал к началу битвы… Или же хитрый лис не поверил Юсупу, закинул ему дезу для Тимура и напал раньше?! Не исключено… Юсуп машинально поднял руку, глянул на запястье и оторопел. Экран часов был чист, как память новорожденного. Не светилось ни единой точки.
