«Снова лоханулся, – упрекнул себя Юсуп и с возмущением глянул в сторону Волынца. – Зря доверился этому придурку. Видел, что я не то говорю, и хоть бы поправил».
– Я проверял твою скромность. Если бы ты сказал, что ничего не желаешь взамен, я назначил бы тебя темником. Но ты слишком жаден и своеволен. Мне не нужны такие воины, даже с твоим умением и оружием. Итак, ты получишь столько, сколько сможешь унести на себе. Ступай!
– Благодарю тебя, великий хан! Ты щедр и милосерд! – воскликнул Юсуп вполне искренне.
На самом деле решение Тохтамыша его вполне устраивало. Больше семи килограмм все равно не вывезти, так зачем жилы рвать?..
– Войско выступает через два часа. Используй их разумно. – Хан кинул Юсупу его часы.
Тот ловко подхватил блеснувший в воздухе прибор, благодарно кивнул.
Сзади шумно выдохнул Волынец. «Боялся, что мне сделают секир-башка», – понял его переживания Юсуп.
– И еще… – Тохтамыш поднял закованную в латную перчатку ладонь перед собой. – Твой друг, – палец указал на Волынца, – останется пока со мной. Если ты вернешься с головой Хромца, его наградят так же, как и тебя. Если нет, он лишится своей головы.
В ту же минуту несколько нукеров окружили воеводу, наставив на него свои луки. Под их суровыми взглядами громко крякнувший воевода был вынужден сложить меч и кинжал. Дернувшегося к нему Бориса он осадил одним окриком.
– Теперь и впрямь как сына прошу, – обратился он к Юсупу, – выполни обещание, и станешь мне первым другом… А ты, Борис, будь ему опорой.
Юсуп кивнул, с трудом проглотив комок в горле. Одно дело – рисковать собой, другое – подставлять под удар других людей. Такого развития событий он точно не хотел. Кое-кому его авантюра могла обойтись крайне дорого.
Три часа до возвращения в двадцать первый век. И два часа на то, чтобы добыть голову одного из величайших военачальников в истории всего мира. Мягко говоря, непростая задача.
Зато у Юсупа появлялась четкая цель. Варианты, вроде ограбить сокровищницу Тамерлана и мотануть с добычей в свое время, отпадали категорически. Теперь Юсупа устраивала только голова амира. Иначе совесть замучает – за смерть доверившегося и выручившего его воеводы.
Юсуп сидел на барабане у главных ворот лагеря в окружении своего «войска» и лихорадочно размышлял. Приходившие в голову идеи на полноценный план никак не тянули. А горящий от ненависти взор Бориса буравил его насквозь, торопя и сбивая с мысли.
Между тем операция требовала тщательного обдумывания. До сих пор Юсуп слабо представлял себе детали. Типа, «пойдем и всех убьем». Однако, осознав масштабы сражающихся армий и волею подозрительного Тохтамыша лишившись возможности поучаствовать в общей битве, он всерьез задумался над возможностью диверсии.
