От процесса побудки памирца Юсуп согрелся и теперь чувствовал себя гораздо бодрее. Только он подумал о подростках, как те показались сами, ведя в поводу коней, нагруженных оружием и снаряжением. Судя по красным глазам, спать они не ложились вовсе.
Сейчас Юсуп корил себя за опрометчивое обещание, данное накануне Кохцулу и его друзьям. Пускай кулаки у них не меньше, чем у него, все равно это вчерашние дети, а он, подобно гаммельнскому крысолову, уводит их из села, да еще тайком. Ребяческое поведение, он должен подавать пример более серьезного отношения к жизни. Юсуп утешал себя только тем, что он не ведет их на гибель, а, наоборот, пытается спасти, вывести из зоны удара, в которой рано или поздно окажется село.
Подростки принесли с собой еду – кукурузные лепешки. Юсупу есть совсем не хотелось, вчерашняя баранина до сих пор стояла где-то возле горла. Однако пару лепешек он рассовал по карманам – как знать, что приключится с ними дальше.
Жители села еще спали, когда «отряд» покинул его. Выезжали молча, ни с кем не прощаясь.
– Уходим по-английски, – прокомментировал Юсуп, хотя его никто не понял.
Секундомер показывал, что находиться в прошлом ему осталось около десяти часов. «Маловато, чтобы поставить мир на уши», – усмехнулся про себя Юсуп.
В свой второй день пребывания в прошлом он продуманно переоделся. Нет, «спортивку» оставил, но сверху нацепил практически все ранее принадлежавшее десятнику обмундирование, включая его красивый серебряный пояс. Штаны оказались коротковаты, но были сделаны из тройной, очень плотной кожи и настолько прочны, что он не смог отказаться от них. Выглядывавшие снизу спортивные брюки Юсуп прикрыл поножами, и получилось вполне стильно. Еще он надел куртку Мусы, его кольчужную безрукавку и шлем-«луковицу». Обувь оставил свою, просто прицепив к ней зубчатые колесики шпор, – не смог пересилить свою брезгливость и влезть в сапоги убитого. Зато пояс ломился от новых и старых «гаджетов». Рядком на нем висели кинжал, сабля и «Стечкин», вполне органично вписавшийся в этот ансамбль. «Жаль, рукоятка не посеребренная, – сожалел Юсуп, – было бы вообще круто». Лук и колчан он брать не стал, а вот щит нацепил на спину – как прикрытие.
Его «бойцы» выглядели примерно так же. Лишь араб-хронист снова выделялся своим подчеркнутым пацифизмом – даже его конь щеголял без нагрудной пластины. «Интеллигент», – сощурился Юсуп и махнул рукой.
Больше всего он опасался того, что их могут принять за воинов Тамерлана – по типу вооружения или из-за красного цвета обмундирования и порубать, не спросив, кто они такие. Но других доспехов все равно взять было неоткуда…
