Та закивала, снова полезла в папку и извлекла оттуда уже кое-что поинтереснее – журнал в яркой глянцевой обложке. Кирилл исподлобья наблюдал за ее действиями и постукивал пальцами по столу. Гамбургер продолжал пованивать майонезом и горелым жиром, от запаха становилось тошно, как и от строк, которые зачитывала секретарша:
– «Интерьер напоминает ВИП-зал сауны. Меню вводит в ступор, банальная московская кухня. Мини-порция в двести граммов пасты с уткой стоит пятьсот пятьдесят рублей! Бефстроганов. Это что – новое авторское блюдо? Соус. Я не понял, из чего он…»
– Дайте-ка сюда. – Кирилл привстал и вырвал из рук секретарши журнал.
Лариса вздрогнула и выронила папку, распечатки с таблицами разлетелись по полу. Одна, с «обороткой», улетела особенно далеко – к впечатанной в батарею мусорной корзине, именно туда и пыталась подобраться сейчас несчастная Лариса.
– Идите, – сжалился над ней Кирилл. – Пока все.
Секретаршу вмиг вынесло из кабинета. Она плотно закрыла за собой дверь, оставив Кирилла наедине с толстым журналом с гнусной статейкой и мерзким запахом из-под стола.
– Пятьсот пятьдесят рублей! А ты за сколько хотел? За сотню? Ты хоть знаешь, из чего соус к ней состоит! «У повара зависимость круче героиновой – отнимите у него сметану. А о салате повар хоть что-то слышал? Это не „Цезарь", это антицезарь. Чизкейк – одно расстройство. Но он получает мой личный приз – худший чизкейк года. Сервис: девушка приятная, старается. Пытается общаться, обещает, что салат будет через три минуты. Проходит пятнадцать, и ничего. Я не тороплю, нас, гостей, в ресторане всего трое…»
Журнал полетел в угол. Кирилл прислушался – в приемной вроде тихо, не слышно ни звонков телефона, ни голосов. Он сполз с кресла, выволок из-под стола корзину и с наслаждением затолкал в нее журнал. Запах почти исчез, но легче от этого не стало.
Кирилл плюхнулся в кресло, отвернулся от окна и уставился в стену перед собой. Все, концерт, можно сказать, окончен, прошел почти год, его затея с блеском и грохотом провалилась. А сколько сил было потрачено, сколько средств! ВИП-зал, сауны… «Ты хоть представляешь себе, сколько там одна люстра стоит?» – это была уже не злость, как пару месяцев назад, и даже не отчаяние. Скорее, их смесь, помноженная на собственную неспособность изменить что-либо. Пробовали уже. И он сам, и специально обученные люди, а на выходе лишь отрицательные значения в столбце «сальдо».
Кирилл вскочил на ноги, прошелся по кабинету от стены до стены. Толку от этих метаний нет, надо ехать. Хоть и известно заранее, что все будет зря – и разговоры, и просьбы, и даже угрозы. Концепция изменилась, и давно – но когда? В чем? Почему он не заметил, не сообразил, не смог уловить момент? Но уже поздно пить боржоми – прошел почти год, и у него осталось только два месяца.
