Минхо дал им поспать подольше — почти четыре часа. Ему толком даже не пришлось их будить — сами проснулись. Высоко поднявшееся солнце принялось изливать потоки пламени на и без того выжженную землю. Невыносимый жар поднял всех. К тому времени как приютели позавтракали и вновь упаковали остатки припасов, Томас пропотел так, что на нём сухой нитки не было. От всех изрядно пованивало, и Томасу оставалось только надеяться, что от него несёт не сильнее, чем от других. Душевые, оставшиеся где-то в другой жизни, казались теперь настоящей роскошью.
Приютели молча и угрюмо готовились к предстоящему походу. Чем больше Томас размышлял над тем, что им предстоит, тем больше портилось его настроение. Действительно, радоваться нечему. Но были две вещи, не дававшие опустить руки, и, возможно, не только ему одному, но и другим тоже. Во-первых, острейшее любопытство: что там, в городке? Кстати, чем ближе, тем больше городок начинал походить на большой город. А во-вторых, ему придавала сил надежда на то, что Тереза жива и здорова. Может, она прошла через какую-нибудь транс-плоскость и сейчас находится где-то впереди них? А вдруг, даже в городе? Томас почувствовал прилив энтузиазма.
— Двигаем! — скомандовал Минхо, когда все были готовы.
И они двинули.
Они шагали и шагали по сухой пыльной земле. И хотя никто этого не говорил, Томас знал, что каждый думает так же, как и он: бежать под палящим солнцем ни у кого нет сил. А если бы они и попробовали ускорить темп, то с оставшимися запасами воды скитальцам быстро придёт конец.
Поэтому они плелись потихоньку, держа простыни над головами. По мере того, как запасы еды и воды сокращались, всё больше узлов можно было использовать в качестве защиты от солнца, так что теперь необязательно было идти в паре. Томасу посчастливилось одному из первых оказаться в одиночестве. Скорее всего, после его рассказа о встрече с Терезой никто просто не хотел с ним разговаривать. Ну и хорошо. Одиночество было для него сейчас благословением.
Они брели и брели, изредка останавливаясь, чтобы поесть-попить, и снова вперёд. Шаг, шаг, шаг... Зной был плотен, как океан, и им казалось, что они пробиваются сквозь него вплавь. Ветер усилился, но прохлады не принёс, только поднимал тучи пыли и песка; он трепал края накидок, вырывая их из усталых рук. Томас непрерывно кашлял и только и знал, что тёр глаза, вычищая накапливающуюся в них грязь. Безумно хотелось пить, но ему казалось, что с каждым глотком жажда только усиливается. Их запасы были почти на исходе. Если в городе им не удастся раздобыть воды...
