Она обнаружила, что все, что ей нужно от жизни, заключалось в этом городе, в клинике в центре города.
Она влюбилась в Джека Уиллера.
Поэтому она пыталась соблазнить его, поэтому одного взгляда на него хватало, чтобы ее сердце бешено билось, поэтому она втайне обрадовалась, что Пэнси Миллер не знает, где Долли Аамес, иначе Роксанне пришлось бы быстро уехать.
Это не просто страсть. Если бы так! Со страстью легко справиться. Но любовь…
Джек желал ее, но любил ли он? Разве он не дал ей понять, что завязал с серьезными отношениями? Разве не шутил, что покончил с браком окончательно, потому что однажды полюбил не ту женщину? Такую женщину, как ее мать.
Но я не такая, как моя мать, подумала Роксанна, плача. Она впервые поняла, что знает это наверняка. Я не такая, как моя мать.
Несколько часов спустя Роксанна сидела на роскошном восточном ковре в кабинете Джека.
Она хотела быть ближе к нему, даже когда его не было дома. А в этой комнате два дня назад она провела самые страстные минуты своей жизни.
Джинни сидела рядом. Около них лежали фотоальбомы. Роксанна хотела впитать в себя каждую деталь жизни Джека, жизни его семьи.
Все фотографии были подписаны. Пока Роксанна рассматривала их, Джинни открыла страницу, где была надпись «Пасха». В кулачке она держала новое пенни, которое ей принесла Роксанна.
— Посмотри, у папы был рождественский кролик, — сказала она. — Я тоже хочу крольчонка.
— У тебя нет рождественского кролика?
— Нет. Я хочу кролика и крольчиху.
— То есть ты хочешь уже двух кроликов? — улыбнувшись, спросила Роксанна.
— Только так можно получить крольчонка, со знанием дела проговорила Джинни.
Роксанна решила перевести разговор в другое русло. Она сказала:
— Дай-ка мне посмотреть на фотографию твоего папы в детстве.
Джинни развернула альбом, а Роксанна стала внимательно изучать фотографию Джека. Подпись гласила: «Пасха, 1966 год». Ему было три года, и он был таким хорошеньким. И точно, у него в руках был белый рождественский кролик с розовым носом.
За Джеком стояла женщина лет тридцати. У нее были темные глаза, полные губы и черные волосы.
— Бабушка, — указала на нее Джинни.
— Правда?
— Папа рассказывал мне, — сказала она. Затем девочка указала на фигуру в отдалении и добавила: — Там Сэл. Она была тогда маленькая. Но не такая маленькая, как я.
Роксанна присмотрелась повнимательнее. Ей пришлось поверить Джинни на слово, что это и вправду Сэл. Женщине можно было дать лет двадцать. Но фотография была нечеткой, и ее лица не было видно.
