Пальцы Трейса послушно забегали по клавишам. Фрэнк очень сожалел, что не в состоянии оплачивать уроки музыки для сына. Одаренный мальчик играл только на слух. В зале зазвучала живая веселая мелодия, и он, подняв голову, посмотрел на отца.
— Ну как, папа?
— Молодчина, сынок! — Фрэнк потрепал мальчугана по голове. — А теперь, девочки, повторим под музыку.
Он терпеливо работал с ребятишками еще с четверть часа, заставляя их смеяться над своими ошибками. Конечно, пока этот маленький танец далек от совершенства, но он уже представлял себе, как со временем сделает из него красивый эффектный номер. Курортный сезон уже закончился, но, если повезет, им продлят ангажемент. Жизнь Фрэнка проходила в работе и надежде на повторные ангажементы, и он не видел причин, почему бы его семье не смотреть на нее так же, как он.
Однако, заметив, что Шантел заскучала, он сразу прервал работу, понимая, что скоро занятия надоедят и ее сестрам.
— Замечательно! — Он нагнулся и звонко перецеловал дочурок. Хотелось бы ему иметь столько денег, сколько отцовской любви вмещало его сердце. — Зрители будут в восторге!
— А наши имена будут на афише? — спросила Шантел, и Фрэнк разразился восторженным хохотом.
— Хочешь красоваться на афише, голубка? Ты слышишь, Молли?
— Меня это нисколько не удивляет. — Жена опустила работу на колени, давая отдых уставшим пальцам.
— Вот что я тебе скажу, Шантел. Твое имя появится на афише, когда ты научишься исполнять вот такой номер.
Он начал медленно, с кажущейся легкостью исполнять степ, протянув руки к жене и приглашая ее присоединиться к нему. Та с улыбкой встала и подошла к мужу. Многолетний опыт совместных танцев позволял им с первого же шага двигаться в едином ритме.
Эбби потихоньку уселась рядом с Трейсом на скамейку перед пианино и стала смотреть, как танцуют родители. Мальчик наигрывал простую и наивную мелодию, вызвавшую улыбку на милом личике сестры.
— Теперь Шантел начнет разучивать эти па, пока у нее не получится, — пробормотал он.
Эбби улыбнулась ему:
— И тогда наши имена появятся на афише!
— Я могу тебя научить, как это делать, — прошептал Трейс, прислушиваясь к четким ударам ног родителей по деревянной сцене.
— А всех нас научишь?
Десятилетний Трейс не раз поражался привязанности сестренок друг к другу. Любая из них обязательно спросила бы об этом.
— Конечно.
Успокоившись, она снова прислонилась головкой к его плечу. Родители весело смеялись, с удовольствием отбивая замысловатый ритм. Эбби казалось, что они всегда веселы. Даже когда на лице у мамы появлялось сердитое выражение, папа всегда умел растормошить ее и вызвать улыбку. Шантел сосредоточенно следила за танцем, пробовала подражать, но не совсем улавливала шаги. Значит, теперь она разозлится, но не успокоится, пока не добьется своего.
