— Что ж, понимаю. Тут красиво.
— Я рад, что тебе здесь нравится.
— Думаю, это место нравится каждому, кто здесь бывает. — Анджела подняла глаза, встретила его взгляд и покраснела. Что за намеки? Даже если здесь перебывала сотня женщин, какое ей до этого дело?
— Никого здесь не было, — негромко ответил он. — Только ты.
— Не поняла…
— Только ты. — Его взгляд прожигал насквозь. — Ты пыталась сосчитать, сколько женщин здесь было до тебя?
— Не льсти себе, — холодно ответила она. — Почему меня это должно волновать?
— Не знаю, — еле слышно ответил он. — У меня есть кое-какие соображения. Но ответ знаешь только ты.
— Не понимаю, о чем ты говоришь. Кого ты сюда таскал, меня не…
Анджела ахнула, когда Филипп перегнулся через стол и схватил ее за запястье.
— Может быть, хватит притворяться?
Она отодвинула стул и хотела встать, но Филипп не пустил. У нее заколотилось сердце. Какое признание он хочет у нее вырвать? Не выйдет. Она будет молчать.
— Отпусти меня, Филипп.
Филипп поднял ее со стула и прижал к своему горячему телу.
— Мы провели вместе одну ночь, — хрипло сказал он. — Только одну. Но я не могу ее забыть.
— Ты слышал, что я сказала? — Она хлопнула его по плечам. — Отпусти!
— Сначала ответь, черт побери! Скажи, что та ночь ничего для тебя не значила. Тогда я уйду и оставлю тебя в покое, которым ты так дорожишь.
— Не значила.
— Не верю.
— Замечательно! Ты требуешь ответа, но только такого, который тебя устраивает.
— Мне нужна правда. Конечно, если ты еще не забыла, что это такое. — Он стиснул ее плечи. — В ту ночь ты свела меня с ума. Раньше со мной такого не было.
— Замолчи! — Анджела заткнула уши. — Я ничего не хочу слышать!
Филипп схватил ее за руки и прижал их к своей груди.
— Все это время я думал о тебе. Мечтал о тебе. Знаешь, что я почувствовал, когда понял, что это для тебя ничего не значило?
— Замолчи! Замолчи!
— Если это ничего для тебя не значило, как ты могла дрожать в моих объятиях, стонать, кричать и шептать мое имя? — Филипп схватил ее за волосы и заставил смотреть ему в глаза. — Говори, или… или…
— Или что? — шепотом спросила она.
Филипп видел ее серебристые глаза, дрожавшие губы, жилку, пульсировавшую на шее, и понимал, что может овладеть ею, не сходя с этого места. Он прав, за ее гневом скрывается желание.
Она желает его.
Желает так же страстно, как и он ее. Но овладевать ею не следует.
Гнев и отрицание того, что их влечет друг к другу, — плохие советчики. Она должна сама прийти к нему. Раскрыть объятия. Прошептать его имя так же, как она шептала его в ту ночь, когда они зачали ребенка. Иначе это будет всего лишь секс…
