Филипп переводил взгляд с одной женщины на другую. Почему он не догадался раньше, что эти женщины могут общаться на одном языке? Не потому ли у Анджелы больше общего с экономкой, чем с ним? Черт побери, почему он не знает главного о собственной жене?
— Что она сказала? — спросил он экономку.
— Что ей стало плохо от вида крови.
Филипп уставился на свою руку. Кровь остановилась, но ее следы остались на ковре и джинсах. Судя по выражению лица Ситы, она подозревала, что Филипп приносил в жертву языческому богу маленьких детей и кроликов.
— Ничего страшного, — сказал он Анджеле. — Всего-навсего маленький порез. Порез, — повторил он, обращаясь к экономке.
Сита кивнула.
— Я позабочусь об этом.
— Все в порядке. Я сам.
— Нет, сэр, это сделаю я.
— Я сказал… — Черт, я веду себя, как упрямый десятилетний ребенок. — Спасибо, Сита. Но сначала сделай ей холодный компресс, хорошо?
— Мне не нужен компресс. — Анджела подняла взгляд. — Я себя нормально чувствую. Честное слово.
Ничего себе нормально, подумал Филипп. Выглядит почти так же, как в Перте. Бледная. Круги под глазами. Губы дрожат. Две недели покоя и хорошего питания ничего не изменили.
— Холодный компресс пойдет тебе на пользу.
Она покачала головой, выпрямилась и осторожно отстранила его руки. Было ясно, что Анджела не хочет ничьей помощи, а его особенно.
Сита принесла пакет со льдом, подобрала брошенные сумки и ушла на кухню. Анджела попыталась подняться, но Филипп схватил ее за руку и удержал.
— Сделай одолжение, посиди спокойно и дай положить тебе на шею пакет.
Пару минут Анджела боролась с собой, затем вздохнула и сдалась.
— Дай мне лед.
— Я сам. Нагнись вперед.
Анджела наклонилась, и Филипп отстранил волосы, падавшие ей на шею. Ее кожа была мягкой и нежной. Что будет, если не класть на шею лед, а прижаться к ней губами?
— Смешно, правда? — сказала она. — Взрослая женщина падает в обморок при виде крови…
Филипп улыбнулся.
— Однажды на пикнике в бульон Фионы попал паук. Она завопила как сумасшедшая и упала лицом прямо в чашку.
Анджела негромко фыркнула.
— Наверно, она была совсем маленькая.
— Ей было двадцать.
Она не выдержала и засмеялась. У Филиппа тут же поднялось настроение.
— Вообще-то ей было пять… Однако представление вышло на славу. — Он присел на ступеньку рядом с Анджелой и улыбнулся. — Извини, что напугал. Но зато теперь я знаю, что небезразличен тебе. Ради этого стоило потерять немного крови.
— Я не… — Анджела покраснела. — Это не имело к тебе никакого отношения.
