Он что-то задумал, но что именно? Анджела резко повернулась, быстро прошла на кухню и принесла стакан воды. Филипп стоял в комнате, осматривая облупившиеся стены, продавленную мебель и потертый линолеум.
— Вот твоя вода. — Не получив ответа, она сунула ему стакан. — Если ты выпьешь ее и сейчас же уйдешь, я скажу тебе спасибо.
— Почему?
— Потому что у меня есть дела, вот почему.
— Черт побери, Анджела! — Филипп попросил воды нарочно, чтобы получить возможность осмотреться и сказать себе, что все происходящее здесь его не касается. Он приехал, чтобы получить ответы, а вместо этого столкнулся с дюжиной новых вопросов. Нет, так просто он не уедет. — Отвечай немедленно. — Он стиснул ее плечи. — Я хочу знать, что ты делаешь в этой вонючей дыре.
— Я здесь живу. Если тебе здесь не нравится, это…
— Даррелл говорит, что ты бросила все. «Медицинское обозрение». Вакансию в клинике. — Он скривил рот. — Последний курс. А ради чего? Как можно жить в халупе, которая вот-вот рухнет? Работать до седьмого пота в такой забегаловке, как «Кенгуру»? — Пальцы Филиппа впились в ее плечи, и Анджела поморщилась. — Говори, черт возьми! Ты больна? Тебе нужны деньги? Скажи мне. Я помогу.
— Я не нуждаюсь в твоей помощи. И терпеть не могу, когда вмешиваются в мои дела. Это моя жизнь. Я могу жить так, как…
Филипп выругался и прижался губами к её губам. Он мечтал об этом несколько месяцев и хотел поцеловать ее даже сейчас, когда Анджела делала все, чтобы вызвать его гнев.
— Нет! — выдохнула она и попыталась отстраниться, но он запустил пальцы в ее волосы и целовал до тех пор, пока Анджела не сдалась. Она всхлипнула, прижалась к нему, приоткрыла губы и обвила руками его шею.
И все повторилось. Тот же невероятный жар. Желание хлынуло наружу, как лава из вулкана. Он желал ее так же, как желал в ту ночь. Ни одна женщина не вызывала у него такой страсти.
— Анджела… — прошептал он.
Она прошептала в ответ его имя, и поцелуй стал крепче. Разве можно было забыть эти сладкие губы? Он пил их так, словно умирал от жажды.
Его рука спустилась по спине, погладила позвонки, скользнула под блузку и нашла упругую грудь. Когда Филипп взял ее в ладонь и кончиками пальцев провел по напрягшемуся соску, Анджела тихонько вздохнула, поднялась на цыпочки и прижалась к нему.
Он опустил руку, растопырил пальцы и накрыл ладонью ее живот.
Нежно округлившийся живот.
Такой же круглый живот был у его невестки, когда Филипп приехал на виноградник, принадлежавший Джону и Грейс. Это было в первые месяцы ее беременности.
