Она открыла дверь и жестом пригласила Лукаса внутрь.
Едва она ступила на порог вслед за работником и окинула взглядом свой дом, раздражение исчезло, словно его и не бывало, и сердце Кэтрин исполнилось гордостью. Она обожала свой дом со всеми его уютными уголками, неповторимым очарованием и даже с потрескавшимися в некоторых местах стенами. И самое главное, это был ее дом.
Иногда Кэтрин задумывалась, а зачем, собственно говоря, она купила его. Работа заполняла все ее время, а мысли о муже и детях, которые по идее должны сделать дом обитаемым, приходили ей в голову не чаще, чем решение поселиться в Тибете.
Однако теперь кое-что изменилось.
— Симпатичный дом.
— Спасибо, — ответила Кэтрин, выведенная из задумчивости голосом Лукаса.
Лукас засунул руки в задние карманы очень узких джинсов и ходил взад-вперед, рассматривая высокие потолки, лепные украшения и обшивку стен.
— Стиль Адамса, — заметил Лукас, проведя рукой по выкрашенной в белый цвет каминной полке, а потом оглянулся на Кэтрин.
— Верно, — пробормотала она, отнюдь не горя желанием выказывать свою неосведомленность в вопросах архитектуры и декора.
Когда она покупала дом, то все, что ей было нужно, — камин, который не будет извергать клубы дыма, если хозяйке захочется развести огонь. Но, признаться честно, камин оказался хорош.
Кэтрин поправила сбившийся коврик, и тут Лукас повернулся к ней лицом.
— Как ни странно, — сказал он, — но вы не шутили насчет своей малышки. У вас действительно самая настоящая старая ферма.
Кэтрин приподняла бровь.
— А вы думали, что я обманываю?
Он опять рассмеялся своим негромким глубоким смехом.
— Нет, но не всем дано отличить стилизацию от подлинника.
Он открыл папку и начал делать заметки.
— У вас есть чутье на качество и стиль. — Он на секунду поднял глаза и усмехнулся. — И в одежде тоже.
От такой дерзости на Кэтрин нахлынула волна возмущения, и щеки ее предательски заалели. Эми, подруга Кэтрин, которая рекомендовала его, ни словом не обмолвилась о его откровенности.
— Что-то не так? — спросила она Лукаса, когда заметила, что он как-то особенно пристально смотрит на нее.
— Нет, но мне кажется, что вам ужасно неудобно в жакете, — ответил он. — На вашем месте я бы его снял.
Через минуту, справившись с оцепенением, она молча сняла жакет.
— Простите, — извинился он, явно заметив ее неудовольствие.
Лукас прошелся под аркой, ведшей в столовую, осмотрел ее и направился на кухню. Кэтрин последовала за ним, поражаясь тому, как здорово сидят на нем его проклятые джинсы.
