Брайан выбросил останки чашки в мусорную корзину и выпрямился.
— Энни, предлагаю объявить перемирие.
Она неуверенно подняла на него взгляд.
— Перемирие?
— Мы не можем продолжать общение в таком духе.
— Не понимаю, что ты имеешь в виду.
— А я думаю, понимаешь. — Он взял у нее из рук молочник и поставил на стол. — Я сожалею о том, что произошло. Теперь ты довольна?
О чем конкретно он сожалеет? — спросила себя Энни. О том, что прибавил меня к списку своих побед, или о том, что обвинил моего отца в мошенничестве?
Она попыталась пройти мимо Брайана, но он, положив руку на дверцу холодильника, преградил Энни дорогу. Она почувствовала себя в ловушке. Дело было даже не в том, что Брайана слишком много для ее маленькой кухни, — его слишком много для ее жизни!
— Так ты поможешь мне разобраться в этой запутанной истории?
— Я же уже сказала, что помогу.
— Тогда почему ты рассердилась, что я расспрашивал Селин?
— Потому что я была расстроена… Ну, это неважно.
— Энни, я должен знать: мы с тобой на одной стороне или на разных?
Брайан протянул к ней руку, но Энни поспешно отпрянула. Рука Брайана упала.
— Извини, я забыл, что тебе не нравится, когда я к тебе прикасаюсь.
Энни показалось, что он сказал это с оттенком мрачного юмора. Она заставила себя посмотреть Брайану в глаза и попыталась думать не о его последней реплике, а об отце.
— Мне трудно поверить, что мой отец или Кори взяли деньги компании, но если они все-таки это сделали… Конечно, это неправильно, но… — Энни поколебалась и, понизив голос, добавила: — Что бы мой отец ни сделал, он остается моим отцом, я все равно его люблю. — Она с мольбой посмотрела на Брайана. — Постарайся меня понять. Я не могу быть на твоей стороне, если только…
— Если только что?
— Если ты не дашь ему время выплатить деньги.
Брайан молчал.
— Брайан, прошу тебя…
Он всмотрелся в большие зеленые глаза, казавшиеся невинными, почти детскими. Вздохнул.
— Ладно, но только ради тебя. — Помолчав, он еще тише сказал: — Но только несколько дней, не больше. Не считай меня дураком.
— Ладно.
Энни невольно улыбнулась: кем она никогда его не считала, так это дураком.
Брайан с горечью отметил, что это ее первая улыбка за весь вечер, и, возможно, он заплатил за нее непомерную цену, потому что ему нужно было во всем разобраться и взять бизнес под контроль как можно быстрее.
Он задержал взгляд на пухлых губах Энни, затем перевел его ниже, к треугольному вырезу джемпера, обрисовывающего соблазнительные округлости груди. Как же ему хотелось обнять ее, снова заняться с ней любовью, забыть обо всем, растворившись в ее горячих, страстных ласках…
