На поле под куполом вбежал последний курсант, встал в строй и мужчина объявил:
— Тридцать отжиманий! Начали!
Вся толпа рухнула на покрытие поля и начало выполнять команду. Стася отжималась, сосредоточившись только на виде пористой поверхности, что то приближалась, то отдалялась. Женщина привыкшая думать и работать прежде головой, потом руками и ногами, тренировала тело, тренируя мозг — она анализировала состав покрытия и пришла к выводу, что это особая смесь бета-пластика и резины. Ерундовая задачка, не особо важная информация, но пережить отжимания помогла.
Курсанты поднимались и опять образовывали ровный строй.
Остался один, щуплый парень. Его не стали ждать.
— Встать! В строй! — пинками подогнал его сержант и объявил всему составу. — На первый, второй расчитайсь!
— Первый! Второй! Первый! Второй! — полетело по ряду.
— Первый! — досталось Стасе.
— Второй! — Тео.
— Первый два шага вперед! Ваш противник второй! Начали!
Это было неожиданно. Курсанты кинулись друг на друга и начали биться, словно перед ними был настоящий противник, ненавистный, и речь шла о жизни и смерти, а не о спортивном соревновании с товарищем. Стася хмуро смотрела на толпу дерущихся и уставилась на Тео. И получила удар в лицо. Кулак пришелся по носу и откинул женщину далеко в толпу. Стасю оглушило, противно хрястнула кость, кровь ринулась наружу. Мужчина не шутил, вложился в удар.
Русанова с трудом поднялась, зажав сломанный нос, уставилась недоуменно на напарника: с ума сошел? Нечаянно? Не может же быть, что специально.
Но взгляд мужчины опроверг ее предположения — он не шутил, он рассчитал силу удара и внезапность нападения и сделал это с явным удовольствием. Вот это обучение! Чему спрашивается учат? Ненависти, злости, тому, что сила важнее, чем сострадание, понимание?
— Что стоим?!! — рявкнул ей в ухо сержант и грубо толкнул в сторону Тео. Плевать ему, что лицо заливает кровь — ты должен биться, тупо мутузить товарища, по приказу воспринимая его соперником, врагом, а потом по тому же приказу опять товарищем. Как просто. Втравлено и воспринято на инстинктах по приказу бить, по приказу встать в строй, по приказу лечь. И нет ничего выше, и нет тебя, нет друзей — нет человека, нет личности — массовка, стая. Прикажи — рвать! — и ринутся, порвут без раздумий.
Удар в живот заставил Стасю согнуться. Тео схватил ее за ворот и притянул к себе, с презрительной насмешкой глядя сверху вниз:
— Что-то ты не в форме сегодня.
