— Разве это не мой дом?
— Прошу прощения. В последний раз ты приезжала сюда на Рождество. Ты пробыла здесь два дня, потом оставила своих детей с няней до конца праздников, а сама отправилась кататься на лыжах.
— Они прекрасно провели время, — возразила Оливия.
Конечно, дети прекрасно провели время. Шон позаботился о том, чтобы они катались на санках с горы, лепили снежные крепости, носились туда-сюда, наслаждаясь свободой, какой не имели в лондонской квартире. И все же дети предпочли бы отпраздновать с родителями.
— Послушай, давай не будем ссориться, Шон. Я хотела бы поговорить о конюшнях. Я намерена переделать их в ремесленные мастерские. Я знакома со многими ткачами, производителями свечей, токарями, которые будут работать в этих мастерских. Те, кто станет приезжать в поместье на экскурсию, смогут своими глазами увидеть, как они трудятся, и, естественно, купят их товар.
Шон расхохотался.
— Что смешного? — осведомилась его сестра.
— Мысль о том, что ты знакома с токарным делом и даже с токарями.
— Негодник! Генри считает, что это хорошая идея.
— А, это тот Генри, который посещает поместье дважды в год? На Рождество, чтобы бросить здесь своих детей, а также в сезон охоты?
— Поместье принадлежит ему, а не тебе, — заметила Оливия.
— Так оно и есть. И он мне платит, чтобы я управлял этим поместьем. Я постоянно проживаю здесь, получаю за это зарплату, а не приезжаю сюда изредка, как некоторые дамочки, которые регулярно разводятся с мужьями.
Очевидно, Оливия не нашлась что ответить, поэтому повесила трубку.
Шон с помощью телефона сфотографировал снимок, стоявший на каминной полке, и еще раз внимательно осмотрел коттедж. Придется отправиться к Лавидж Амери и еще раз расспросить ее о родстве с Базилом.
Если она в очередной раз примется все отрицать, Шон покажет ей фотографию.
— Фредди…
— Ты, должно быть, летаешь по воздуху! — Расценив слова босса как хороший знак, Элли решила договориться о дополнительной смене, но он распорядился: — Сейчас никаких разговоров. У нас аврал!
Шон обнаружил, что Розочка находится на том самом месте, где он ее оставил, что не предвещало ничего хорошего. Он надеялся, что Лавидж внимательно прочла письмо Базила и во всем разобралась.
Подойдя к дому, он сделал глубокий вдох. Дверь ему открыла девочка-подросток, выглядевшая словно черный призрак. Черные волосы, черное платье, черный лак на ногтях.
— Ну? — спросила она в манере, соответствующей ее одежде. — Что вы хотите?
